Шестьсот дней и ночей в тылу врага

В селе Шемякино колхозница Титова Анастасия прятала в своем доме медсестру Раю Мухину, вместе с обозом раненых попавшую в окружение и оставшуюся в Брянских лесах.

— Племянницу мою Раисой звали, и десяти лет ей не было, как сестра в Хабаровск увезла. Сегодня ей исполнилось семнадцать лет. Что ж, заменишь ее, — шутя сказала тетя Настя. Так и объявила соседям: племянница!

Однажды, поздно вечером, в доме тети Насти появился Иван Григорьевич Новиков — комиссар Брасовского партизанского отряда имени М. И. Калинина.

— Знакомьтесь, Рая. Это мой родственник, — представила тетя Настя.

Новиков поклонился, посмотрел на зашторенные окна, снял пиджак и начал медленно сдвигать с кисти руки грязный, окровавленный бинт.

— Вы ранены?.. Дайте-ка я…

Рая промыла рану, сделала перевязку. До рассвета они беседовали. Перед уходом Новиков сказал Рае:

— Надеюсь, вы будете честно помогать нам…

— Как же иначе! — чуть ли не обиделась Рая.

Вместе с тетей Настей и другими девчатами Рая стала ходить тайными лесными тропами, бесшумно проползать под носом у часовых противника и доставлять партизанам нужные сведения.

Однажды у села Кокоревки партизанский отряд «Большевик» вел жаркий бой с гитлеровцами. Возвращаясь с задания, разведчицы обнаружили на окраине Шпалозавода вражескую пушку, которая вела огонь по Кокоревке. Рискуя жизнью, под носом у противника разведчицы проползли к партизанам и сообщили им об этом. Смельчаки уничтожили орудийный расчет и захватили орудие. Теперь оно било по фашистам…

Двадцать четвертого апреля 1942 года мы долго поджидали разведчиц, сидя в штабе объединения, в селе Черни Суземского района.

— Черт знает что. Прошло столько времени, а их нет и нет, — волновался Бондаренко.

— Задержались, видно. Придут, — успокаивал нас представитель штаба фронта Малков, а сам все поглядывал на окна.

Спали тревожно. На рассвете нас поднял дежурный штаба Дмитрий Афанасьевич Прошин:

— Вернулись девчата!

— Зови их сюда! — крикнули мы разом.

Через несколько минут появились разведчицы Таня Смуглянка и Аня Костырина, они рассказали о том, что им удалось разведать. Оказывается, около двухсот гитлеровцев сосредоточились в Локте, имеют указание разгромить партизанский отряд «Большевик», очистить Коломинский большак.

— Каково их вооружение? — спросил я.

— Три пушки, несколько минометов, автоматы, винтовки… Да вот еще что: есть полицаи, которые хотят перейти к нам. В Тарасовке и Шемякиио.

У нас сразу же возникла мысль — привлечь полицейских на свою сторону и с их помощью ударить по карателям. Надо было кого-то ввести в полицию из наших людей, Кого?.. И мы решили послать Смуглянку. У нее был знакомый полицейский «Барсук», родственник старосты. Вот через него она и должна была действовать.

Нелегкое задание, трудней боевого. Ведь народ ненавидел фашистских прислужников. Таня это знала и все же решилась. Тут же, в штабе, она вынула из кармана своего ватника пистолет и передала его мне.

— Возьмите! Пока не пригодится…

И вот однажды в доме старосты Гаврюса белобрысый немецкий лейтенант Альфред Бильзе встретил смуглую стройную девушку. «Недурна», — Бильзе решил к ней приглядеться.

— Каспадин голофа, — спросил он старосту, — кто эта девушка?

— Учительница из села Крапивна Татьяна Ивановна. Служит в полиции писарем. — И тихо добавил: — Барсук за ней того…

Бильзе нахмурился:

— Кто такой Барсук?

— Наш полицай, господин офицер.

— Фи! — Бильзе посмотрел на часы. — Через час Ивановну ко мне! Поняль?!

Староста прислал Таню к Бильзе, как он приказал. На столе лейтенанта была приготовлена закуска, вино. Альфред Бильзе старался показать себя галантным офицером и был предупредителен. В меру ухаживал, угощал. Рассказывал о Германии. О партизанах — ни слова.

Беседу прервал нарочный, вручивший Бильзе пакет.

— Меня нужно к комендант, — недовольно проговорил лейтенант, вскрыв конверт. — Надеюсь, мы встретимся еще. А?

Девушка согласилась. Бильзе назначил свидание — через три дня.

— Это день моего ангела, — соврала она.

Он оказался аккуратным, появился точно через три дня, и не один. Вместе с ним в дом Тани ввалилась целая компания. Пили, танцевали, играли на губной гармошке, кричали: «Хайль Гитлер!» А Альфред Бильзе не отходил от Тани.

Жгучей ненавистью к врагам билось ее сердце, она то и дело подходила к окну, прислушивалась. Шел уже второй час ночи, гитлеровцы собирались уходить, а партизан все не было.

«Неужели не придут?» — думала она.

А прийти должны. Она верила тому, что партизаны в пути, что они уже недалеко.

Партизанская разведчица не ошиблась. Дни, которые она провела в Локте, не прошли даром. Она завербовала нескольких полицейских и склонила их на сторону партизан.

«Полицейские» дали партизанам пропуск, сами стали у огневых точек, чтобы стрелять вверх, выделили проводников, снабдили их картой, где были нанесены склады боеприпасов, сообщили порядок смены караула, проверки постов и пароли.

Налет на Локоть поручили отрядам «За власть Советов», имени Калинина, «Большевик» и трем группам самообороны.