Шифр генома

– Закончили полемику, – осадил гостей Василий и подозвал жестом официанта.

После того как заказ был сделан и официант посеменил озадачивать повара, Куприянов поднял рюмку.

– Друзья мои, – начал говорить он. – Как виновник вот этой посиделки, я хочу сказать речь. Жаль, конечно, что Михаил Ревазович временно выбыл из строя, не смог он сегодня быть с нами. Стреножили врачи нашего генерала. Работа у них такая. В следующий раз, думаю, соберёмся все вместе. А пока…

Телефон Василия, лежащий на столе, бесцеремонно перебил хозяина. Куприянов и Людмила как по команде взглянули на монитор. Загурская всплеснула руками:

– Вот вам и любимый генерал.

Звонил Габашидзе. Василий включил телефон на громкую связь и ответил:

– Только про тебя говорил, Михаил Ревазович.

– Это хорошо, что начальника не забываете. За это хвалю. Ты ещё трезвый, Василий Иванович?

Куприянов сразу не ответил. Взглянул на Людмилу. По глазам было видно, что она насторожилась.

– Что замолчал? – спросил генерал. – Поди, с Людмилой переглядываешься? Думаешь, что соврать начальнику?

– Миш, – вступила в разговор Загурская, – ты давай, заканчивай прелюдию. Переходи к главному, неприятному.

– Василий, ну ты провокатор, – пожурил подполковника Габашидзе. – Громкую связь включил и молчишь.

– Так я ж думал, что ты с поздравлением звонишь, – выкрутился Куприянов.

Теперь Габашидзе взял паузу. Все за столом притихли в ожидании.

– Ладно, – заговорил генерал. – Участь у меня такая людям праздник портить. Ты, Василий Иванович, отпуск на пару недель отложи. Обстоятельства поменялись. Завтра утром приезжай ко мне в госпиталь. Всё расскажу.

Наступила тишина. Собственно, после этих слов Габашидзе обмывать было уже нечего. Василий поставил рюмку на стол.

– Уныние отставить, – в приказном тоне сказал генерал. – Выпивать, закусывать, только в меру. До завтра.

Телефон пиликнул и затих. Три пары глаз смотрели на Василия и ждали его решения.

– Что вы на меня так смотрите? Слышали, что сказал начальник? – Василий опять поднял рюмку. – Выпивать и закусывать. За здоровье Михаила Ревазовича. Поехали.

Утром Василий видел, что Людмила не в настроении. Её можно было понять. Она тоже выбила себе отпуск у начальника и очень надеялась поехать с Василием в Кисловодск. Теперь придётся возвращаться к серым будням.

Всю дорогу в машине молчали. Лишь уже выходя из автомобиля около здания следственного комитета, Людмила сказала:

– Только не соглашайся ни на какие авантюры. Обещаешь?

– Обещаю.

Палата Габашидзе в госпитале была мало похожа на генеральскую. Маленькое помещение с казённой тумбочкой и казённой кроватью. В углу стол, пара стульев, ваза с фруктами и электрический чайник. Из привилегий – телевизор на стене.

Вошедшему Куприянову генерал крепко пожал руку и предложил присесть за стол.

– Как погуляли вчера? – спросил Габашидзе.

– Нормально. Только как-то глупо получилось. Сам повод сабантуя пропал. Поэтому хорошее мероприятие превратилось в банальную пьянку.

– Это не я виноват, – оправдывался начальник, – это обстоятельства.

– Что-то серьёзное? – спросил Василий.

– И да и нет. Короче, в двух словах. Алексеева, твоего сменщика, вчера задержала служба безопасности.

– Опа! Нежданчик!

– Дальше логику понимаешь, да?

– Не тупой! Понимаю! Оставить на хозяйстве некого, – с нескрываемой иронией рассуждал Куприянов. – Самый простой способ – лишить отпуска заслуженного человека, то есть подполковника Куприянова.

– У тебя, Василий Иванович, есть другие предложения?

– Есть! Почему на время Костю Бабикова не оставить?

– Ты серьёзно? – генерал не скрывал своего недовольства.

– Более чем. Опытный опер…

– Вот именно, – перебил Куприянова Михаил Ревазович, – опер. А в твоём отделе нужен руководитель. Нет, Василий. Я вижу только этот выход. Пока не найду тебе замену – задержишься. Не первый раз.

– В том-то и дело, что не первый. Людмила уже разговаривать со мной не хочет. В Кисловодск собирались.

– Прояви свои способности. Убеди старшего следователя, а по совместительству твою жену, что через месяц там будет ещё лучше.

– Может там и будет лучше, только сомневаюсь я, что через месяц ты меня отпустишь.

Габашидзе нажал кнопку электрического чайника.

– Сейчас чаем тебя угощу, – съехал с темы генерал. – Свежий. Только заварил перед твоим приходом. Ты, Василий, пойми меня, не могу я твой отдел кому попало отдать. Врачи сказали ещё неделю, максимум две мне полечиться надо. А как выйду сразу займусь твоим преемником. Ты уж, Василий Иванович, не бузи. Понимаешь же всё.

– Понимаю, Миша. Просто возраст. Покапризничать хочется. Поворчать.

– Тебе покрепче?

– Да. Давай покрепче.

Куприянов прекрасно понимал, что придётся ему не один месяц ещё послужить. И был прав.

Загурская вошла в свой кабинет и сразу набрала номер Молчанова, своего начальника.

– Доброе утро, Анатолий Богданович.

– Доброе.

– С отпуском у меня не получается. Так что я на работе, – доложила Людмила.

– А что так? – удивился Молчанов, помня, как настойчиво старший следователь добивалась двухнедельного отпуска.

– Василия вызвал к себе Габашидзе.

– И что?