Шикаста

Я прошел мимо них, углубился в кусты и тощие травы плато, один. Наступил вечер. Меня охватило беспокойство, причиной которого, как я сначала полагал, были слухи об опасности, но вскоре ощущение опасности настолько усилилось, что я покинул кустарник и поднялся на невысокий гребень, двигаясь со скалы на скалу, во тьму. Спиной я оперся о скалу, лицо обратил в сторону ожидаемой зари. Тишь — но не полная тишь. Едва слышный шепот доносился до слуха моего, как будто море шептало… море там, где его нет и быть не может. Звезды роились все гуще, светили все ярче, в их свете мерцали отблески от скальных кристаллов, темнели тени кустов. Откуда звук? Такой незнакомый, но несущий опасность, об опасности предупреждающий. Я затаился, осторожно поворачивая голову, прислушиваясь, вглядываясь, подобно насторожившемуся животному, почуявшему непонятную угрозу. Свет возник в небе, и звезды угасли, а звук не угас, усилился. Я спустился с гребня, направился к краю пустыни, откуда доносилось сухое свистящее шипенье. Но где ветер, который пересыпает песок? Нет ветра. Все тихо, свежесть росы поднимается от ног моих. Я замедлил шаг, ибо все вокруг дышит опасностью. В воздухе опасность, я вдыхаю и выдыхаю ее. Медленнее, медленнее, сдерживаю шаг, держусь низкого гребня, у которого укрывался предыдущей ночью. Гребень убегает вдаль, к черным зазубринам горных пиков, мрачных, угрожающих в прохладной серой заре. Шуршащий голос песков крепнет.

Невдалеке от меня взметаются в воздух песчаные чертенята — и сразу прячутся в песок. Но ни ветерка. Нижние тучи темны и бездвижны, верх облачного покрова тронут зарей. И в небе движения нет. Молчит ландшафт, молчит небо, а звук сочится отовсюду. Вдруг прямо передо мной в воздухе появилось песчаное пятно, а вблизи песок как будто начал вибрировать. Я вернулся на гребень, повернулся, глядя на то место, которое покинул. Сначала — ничего, затем почти на том месте, где я стоял, песок задрожал и снова замер. Нет, мне щ почудилось. Тут и там слева от гребня появились в воздухе размывы песчаной взвеси. Вправо от гребня я еще не глядел, неотрывно смотрел туда, откуда вернулся, как будто ожидая, что оттуда бросится на меня какой-то зверь. Бессмысленно, конечно, но я не мог оторвать взгляда от того места. Снова движение… И снова все замерло. Как будто громадная невидимая палка ткнулась в то место. Уши заполнил слабый свист. Снова невидимая палка ткнулась в песок, взвился мелкий смерч, замер и опал. Краем глаза я заметил движение в полумиле, но основное внимание привлекало — теперь я понял, на что смотрю — рождение песчаного смерча возле меня. Песчаный джинн поднимался медленно, с задержками, формировался, и вокруг него песок приходил в движение и замирал, как будто разбегались песчаные волны. Затем вращение песка в смерче стабилизировалось, песчинки засверкали — значит, взошло солнце. Я бросил взгляд на небо — солнце обильно поливало песок чем-то красным.

Сформировавшийся смерч рос, вбирая в себя все больше песка. Вокруг него процесс повторялся: возникали все новые песчаные вихри, а над ними в небе зависали мелкие неподвижные облачка. Вся плоскость пустыни слева от гребня пришла в движение. Я заставил себя оторваться от этого песчаного кошмара и глянул вправо. Здесь тоже пустыня, та же пустыня, но никакого в ней движения. Лишь красный свет льется сверху. Но вот проскользнул мимо песчаный лис, желтый на желтом фоне. За ним второй исчез в скалах. Животных все больше, они бегут, спасаются от чего-то опасного, но за ними я ничего не вижу, хотя по другую сторону от гребня вся пустыня между смерчами трясется. Небо быстро стряхивало с себя красноту, покрывалось дымкой.

Поняв, что происходит и что произойдет далее, я заторопился вперед по гребню, который, как я надеялся, не поддастся пескам.

Беженцев, спасшихся от песчаных смерчей, я на скалах не обнаружил, но полагал, что их следовало бы искать в горах, возвышавшихся на достаточном от меня расстоянии. Затем увидел пятерых: женщину, мужчину и двух подростков, ошеломленных происходящим, одуревших от страха и меня не заметивших. Их сопровождала еще одна особа, лицо которой я видел в разделительных линиях. Я задержал ее, поинтересовавшись, что случилось.

— Скорее, скорее, — бросила она вместо ответа, но не мне, а тем четверым, которых сопровождала.

Они замерли, завороженно уставившись на взвившийся песок. Ей пришлось подтолкнуть подопечных, и те, спотыкаясь, устремились к горам.

— Там еще есть народ, — сообщила мне сопровождающая напоследок.

Я неуклюже побежал вперед, падая и поднимаясь, постоянно натыкаясь на мелкие группки, всегда сопровождаемые кем-то от линий. Спасенные тряслись от страха, то и дело косились на страшные пески, их все время приходилось подгонять.