Шиноби Мрачного Рассвета

Чакры оставалось немного, тем не менее, он не прятал шаринган, пытаясь углядеть в лесу следы своей команды. Через несколько минут он понял, что можно было не напрягаться – не заметить поваленный на многие десятки метров лес было трудно. Джонин почувствовал, как по его спине пробегает холодок – его ученикам тоже пришлось сражаться. Рядом тихо выругался Джирая.

Спрыгивая с гигантской жабы, Какаши с тревогой окинул взглядом открывшийся ему вид. Он сразу увидел Мию, склонившуюся над Шикамару, и лежавшего неподалеку Учиху, перебинтованного и явно пребывающего без сознания. Миг спустя он заметил и Наруто, идущего от леса.

Джонин почувствовал, как с его плеч рушится гора. Все его ученики пока были живы, выдержав первое сражение в начавшейся войне.

Глава девятнадцатая

Парк центрального госпиталя Конохи был тих и спокоен. Окруженный со всех сторон разнокалиберными корпусами больницы он, казалось, оберегал прогуливающихся по его дорожкам выздоравливающих пациентов от суеты внешнего мира, что привела их на больничную койку. Здесь, в Конохе, зима уже сдавала свои позиции. И пусть деревья, за исключением редких хвойных, еще стояли с голыми ветвями, а по ночам лужи схватывал лед, в ясную погоду погреться на солнце в расслабленной неге уже было приятно.

Ульгрим вольготно развалился на одинокой скамейке, спрятавшейся среди кустов, под старым кленом. Его одиночество никто не тревожил – в госпитале было совсем мало пациентов. Начавшаяся война еще только набирала ход, идя, по большей части, в кабинетах аналитиков и руководителей. До периода, когда в этих стенах будет не протолкнуться от раненых, оставалось время.

Откинувшись на деревянную спинку и запрокинув голову, мечник безучастно глядел в синее небо, перебирая в голове навалившиеся как-то нежданно заботы и проблемы.

Ульгриму очень не понравился прошедший бой. Хотя он и старался себя осаживать, но, все же, где-то в глубине души считал, что шиноби, за исключением редкой элиты, такой как хокаге или Какаши, им с Варкастером неровня. Столкновение с реальностью оказалось болезненным. Да, с точки зрения стороннего наблюдателя, не знающего об их прошлом, они не просто прыгнули выше головы, а почти сотворили невозможное. Шутка ли: тройка чунинов отправила на тот свет пятерку джонинов, в том числе двух А-ранга?!

Пока они отлеживались в больнице, его успели навестить многие, в том числе те, кого он не видел со времен академии. В глазах одних Ульгрим видел восхищение, других - зависть, третьих - простую радость, от того, что им удалось выжить.

Вот только он-то знал, что отнюдь не рядовой чунин. Да, они победили. Но какой ценой? Ульгрим пришел в себя неделю назад и до сих пор наблюдал Варкастера в бешенстве. Особом, безэмоциональном бешенстве некроманта. Посторонний, конечно же, не смог бы ничего заметить, но Ульгрим видел, с какой одержимостью маг с помощью чакры лопал резиновые шарики с водой – первый этап освоения Рассенгана. Наплевав на свои планы дождаться восстановления способности собирать Провозвестника смерти, Варкастер собирался рискнуть и скрестить магию с разработкой его отца, в попытке создать мощную наступательную технику. Мечник мага прекрасно понимал. Сократить свой потенциальный срок жизни процентов на десять, обменяв его на возможность, всего лишь, избавиться от тяжелобронированного противника? Имей Варкастер возможность свободно оперировать Стрелой рока, и тот каменный громила был бы просто сметен безо всякой Изголодавшейся бездны. А будь некромант полностью в форме, те шиноби догнали бы их команду уже в виде послушной нежити.

В довершение всего, маг, впервые на памяти Ульгрима, загремел в больницу – хотя Поглощение жизни и позволило ему исцелить повреждения наиболее критичные, в плане долгосрочных последствий, на такие «мелочи» как восстановление кожного покрова его уже не хватило. Да и с рукой было не все ладно, судя по тихой ругани Цунаде Сенджу, что иногда улавливал Ульгрим, когда та подолгу осматривала Варкастера.

Самого мечника она обследовала столь же тщательно, но молча, каждый раз по окончании осмотра поджимая губы и с ожиданием глядя ему в глаза. Ульгрим стоически молчал, делая вид, что не понимает намеков. Что она от него хотела? Рассказа про его бешеную регенерацию, что заставляла жрать в три горла и сращивала кости в поломанной руке едва ли не за ночь? Или про поврежденные чакроканалы в глазах, едва не разрушенные активацией мангеке шарингана, о котором Сенджу, вполне вероятно, была осведомлена?

Мысль о шарингане заставила Ульгрима на мгновение скривиться, переключаясь на новую тему. Конечно же, как член правящей семьи клана Учиха, он был осведомлен о легендарной последней стадии развития шарингана. И был бы совсем не против им похвастать, утерев нос брату и подняв свой авторитет в клане на небывалую высоту – ни у кого из нынеживущих Учих мангеке не было. Ну, во всяком случае, никто его существование у себя не афишировал.

Вот только была проблема.