Шиноби Мрачного Рассвета

Мужчина был высок и строен. По бледному лицу с аристократичными чертами сложно было понять его возраст, но мечник склонялся к тому, что тот еще молод. Длинные черные волосы прямыми прядями обрамляли лицо, что кривилось в недоброй улыбке. Из узких глазниц смотрели желтые глаза с вертикальным змеиным зрачком. Последним штрихом в портрете был глухой черный плащ, украшенный красными облаками.

Такой же, какие были на Джузо и Дейдаре, согласно отчетам.

— Наруто Намикадзе и Учиха Саске, я полагаю? Рад встрече. — С последними словами, шиноби выпростал неестественно длинный язык, пробуя им воздух, словно змея.

— Орочимару. — Меланхолично оповестил Ульгрима маг. С его памятью и энциклопедическими знаниями не составило труда опознать их визави.

— Рад, что меня еще...

Что собирался сказать известнейший нукенин Конохогакуре, осталось неизвестным.

Нукенин, S-ранг. Входящий в ту же организацию, двоих членов которой они собирались убить. Более чем достаточно, чтобы принять решение. Конечно, оставался шанс, что все нукенины S-ранга просто обшиваются у одного портного, но ни Ульгрим, ни Варкастер его не рассматривали.

Прервав легендарного шиноби на полуслове, в него полетел целый шквал атак. Кунаи, обычные и со взрыв тегами, огненные шары и воздушные пули, волна Жатвы и облака от дымовых бомб. Друзья, не сговариваясь, выдали все самые быстрые свои дистанционные атаки. Апофеозом стала расползающаяся по камням Печать поглощения.

Опешивший от такого внезапного и резкого ответа, нукенин невольно был вынужден отпрыгнуть, разрывая дистанцию. Если кунаи и обычные техники он еще мог проигнорировать, то чего ждать от мерцающей недобрым багровым светом звезды не знал.

А меж тем некромант и мечник... драпали во все лопатки.

Годы непрерывных боев давно привили друзьям навык здраво оценивать свои силы. Им не нужно было совещаться или, хотя бы, переглядываться, чтобы выработать совместное решение. Оба знали — победить в этом бою они, быть может, и смогут. Победить и выжить — однозначно нет.

На ходу Варкастер выхватил из карманов плаща сразу два свитка хранения, тут же их распечатывая с изрядным хлопком.

— Неси меня.

Ульгрим ругнулся, на ходу подхватывая некроманта, взваливая того на закорки и подстегивая свое тело еще одним пневматическим взрывом. Некромант же отключился, сосредотачиваясь на Воле склепа.

***

Змеиный сенин нечасто чему-то удивлялся. Однако эта ночь была полна сюрпризов. Намикадзе-младший давно интересовал Орочимару. Точнее, конечно, не сам чунин, а его кеккей генкай — шитон. Высвобождение смерти. Жутковатое и манящее название. Ведь то, что связано со смертью, неизбежно связано и с желанным им бессмертием. По крайней мере, нукенин был в этом свято уверен. Конечно же, лишь получив от своего шпиона информацию о таком феномене, Орочимару тут же выдал тому задание на получение образцов. И вот, первый сюрприз, выслушивая очередной доклад об очередной неудаче, он почувствовал странную чакру, словно заставляющую кипеть окружающую природную энергию. Очень похоже на то, о чем ему рассказывал шпион. Да еще в компании с Учихой — носителем не менее интересного шарингана.

Вторым сюрпризом стала внезапная и резкая атака. Рассчитывая заговорить молодых шиноби, он готовил технику, что должна была вырубить их быстро и аккуратно, не повредив ценный материал. Но вот, техника распадается незаконченной, а он сам вынужден уворачиваться от непонятного багрового марева, пытаясь одновременно разглядеть расползающуюся по полу неизвестную ему печать.

И, вновь неожиданность, воспользовавшись форой, шиноби разумно бросились наутек, не пытаясь его впустую атаковать. Оценка их интеллекта в глазах Орочимару сразу выросла.

Бросившись же в погоню, он, вскоре, столкнулся с последним сюрпризом этой ночи.

Он уже чувствовал, что еще каких-то двадцать шагов, и ему откроются спины убегающих чунинов. Но в этот момент ему навстречу из-за поворота выскочило существо.

Сенин впился глазами в неведомую тварь, стараясь запомнить ту в мельчайших деталях.

Когда-то это, безусловно, был человек. В пропорциях фигуры еще можно было различить высокий рост и широкий разворот плеч. Но больше в твари ничего не оставалось от былого.

Конечности были ненормально сухими, словно у дистрофика. Коленные и локтевые суставы казались опухшими, превратившимися в шары. Не суставы уже — шарниры. Ноги вместо нормальной ступни оканчивались трехпалой птичьей лапой с широко растопыренными острыми когтями. Последние фаланги пальцев рук были заменены словно вплавленными прямо в плоть кунаями. Брюшная полость, похоже, была очищена — талия существа была противоестественно узкой, а живот в прямом смысле прилипал к спине. Зато грудная клетка казалась наоборот, раздутой и шарообразной. Ребра срослись, образуя замкнутый объем. Над всем этим возвышалась яйцеобразная голова, лишенная не только растительности, но и таких вещей как рот, нос и ушные раковины — лишь гладкая костяная маска, с прорезями, из которых равнодушно смотрели тусклые глаза мертвеца.