Шёлковые тени Паутины

Я сразу перешла на «ты». А что, он меня уже и голой видел, чего любезничать? Кирюха молча смотрел на меня. Инга, встав, пошла в дом за полотенцем. Я попросила попутно включить самовар и повернулась к мужчинам, вымученно выдавив:

— Ещё вопросы будут?

Кирилл, помолчав, спросил:

— А… волосы… Почему горели.

Не, ну достааали!

— Кирилл! Как волосы могут гореть? Сам подумай! — Помня, что лучшая защита, это нападение, я стала наседать на зятя. — Это была прическа с новым лаком для волос. Со спецэффектами. Хотела заявиться к вам по темноте, разыграть. Инга всё испортила… А я такую кучу бабок выложила за копыта… За лак… За хвост… Такое шоу обломали… Пошли чай пить, а?! Я так устала.

Встав, я пошла в дом, нарезала колбасы и вывалила её в миску Баксу. Мужчины вошли следом. Инга переоделась в мой халат и сушила феном волосы. Сергей, увидев развёрнутое зеркало и валяющийся перед ним пеньюар, широко улыбнулся. Ровные белые зубы, заразительная улыбка. Так и хочется оскалиться в ответ. Я, стоя перед ним снова почти в неглиже в мокром, ставшем прозрачном комбинезоне, вздохнула и сказала:

— Видно, судьба у меня такая… Голой перед тобой ходить.

— Я не против. — Сергей улыбнулся ещё шире. И повторил. — Редкая женщина.

Я, пожав плечами, пошла в спальню переодеваться. Засунувшись в лёгкий домашний костюм, я вернулась к гостям. Инга ставила чашки на стол, двигая их к мужчинам. Я уселась в кресло-качалку. Сергей не сводил с меня глаз. Утром я бы ещё порадовалась. Но после всего… Щас закончу проявлять чудеса гостеприимства, и спать. Инга с Кириллом, налив кофе что-то обсуждали с Сергеем над какой-то схемой. Новый знакомый посматривал на меня с явным интересом, периодически отвлекаясь от активного обсуждения. Я, не выдержав, встала:

— Сестрён, захлопнешь дверь? Бакса на улице оставь. Я пошла спать. Вы тут сами как-нибудь. Не в гостях.

Время было ещё детское, но мой день был намного длиннее их дня, и я чертовски устала. Выпитый алкоголь гнал хорошенько выспаться.

— Хорошо. Мы сейчас закончим и уйдем.

Через некоторое время Инга убрала со стола, выгнав мужчин ждать её во двор. Я уже спала и не могла видеть, как сестра, задумчиво постояв около меня, погладила мою голову, будто проверяя на месте ли ещё дьявольские рожки. Потом проверила даже мусорное ведро, ища туфли-копытца. Рассмотрев мой красный комбинезон, валяющийся у моей постели, фасон которого не предусматривал пояса, сестра, наклонившись, внимательно разглядывала огромного паука… с двадцатью семью звездными глазами…

Вы знаете, сколько глаз у Земных пауков?

Следующий день порадовал посетителями библиотеки. Пусть пока читателей мало, но ведь лиха беда начало! Настроение поднялось, хотелось петь, танцевать и расплескивать свою радость на всех вокруг. На мониторе библиотечного компьютера одиноко, зацепившись уголком, висел стикер с адресом Пелагеи Максимовны. Надо забрать у неё приговорённые к уничтожению книги.

— Аллё, привет. Как дела? — Мне нужно было на чем-то увезти ценный подарок старушки, и я хотела напрячь зятя.

— Привет. Я слышала, у тебя сегодня народ в библиотеку валит?

— Ну не валит… Но несколько человек было. Я, собственно, по этому поводу и звоню. Помнишь, я про Максимовну рассказывала?

— Конечно.

— Хочу посмотреть её книжки. Кирюха, если что, сможет привезти их ко мне?

— Может, но не сегодня. Бюро получило грант! Сегодня парни в полном составе празднуют у нас с шашлыками и баней. И ты приходи, нечего одной киснуть.

— Хорошо. Сначала схожу к Пелагее, позже загляну на огонёк.

Я положила трубку и отправилась к старушке. Калитка была открыта, собаки не было. Огородик и всё вокруг дома заросло бурьяном. Дверь дома оказалась незаперта. Я громко позвала хозяйку и, услышав слабое «я здесь, помогите», вошла в дом. Он был небольшой, всего лишь сени, ведущие в кухню и комната с зияющей дырой открытого подполья. В кухне на старой кровати с панцирной сеткой лежала Пелагея Максимовна.

— Что с вами случилось?

— Да в погреб я свалилась, дочка. — Старушка была слаба. На её глаза сразу навернулись слёзы. — Я уж думала так и помру одна… Спасибо, что пришла, милая.

— Я вызову скорую и позвоню Вашей дочери.

— Ох, родная. Мне уже катафалк нужен, а не шкорая.

— Не придумывайте. Где ваш телефон?

— Тама.

Старушка показала на комнату, где на столе, покрытом чистенькой скатертью, лежал почти разряженный уже знакомый айфон. Я выудила из него номер Татьяны и набрала его со своего смартфона. «Абонент недоступен или не зоны действия сети». Вызвав скорую, я осталась ждать врачей с Пелагеей Максимовной. Пока врачи добирались, успела накормить бабушку с ложки овсяной кашей, собрать её в больницу и выслушать семейную историю. Проводив старушку, я вернулась домой. Долго сидеть в незнакомой компании не хотелось, и я взялась записать в дневник последние события. Потом набрала номер Пелагеи Максимовны.

— Как Вы там?

— Ой, хорошо, дочка. Я такая благодарная тебе! Косточки я сломала, сказали долго пролежу. Ох, что бы я делала, не явись ты за книжицами-то!

— Ну ничего, полежите, отдохнёте, сил наберётесь. Татьяна уже звонила?