Шип и хаос. Факультет отверженных (СИ)

— Михель прав, — Урса не согласилась с деканом. — Стоит ли рисковать пока неизвестно, что произошло с Жюли?

— Чужак не зайдёт дальше парка. Если кому-то удалось выбраться из подземелья, и он достаточно безумен, чтобы… — Эссар оборвал фразу. — О подозрительных следах в корпусе расскажут студенты. Пусть ходят группой по трое. Мы сделаем так же: обследуем корпус сверху донизу.

— Это приказ? — переспросила Урса.

— Это моя просьба. Урса. Нам придётся чем-то жертвовать и идти вперёд. Ты знаешь, что каждая минута — это страдания.

— Знаю, — она тяжело выдохнула.

— Сейчас под ударом только мы трое. Пойдём, я должен с тобой поговорить.

Эссар увёл наставницу, а я осталась лежать и делать вид, что сплю. Лекарь прошёл за ширму, постоял возле постели. Затем он негромко возился в своём углу, листал бумаги, а у меня голова была готова взорваться от обилия новых сведений и чувств.

От волнения пересохло во рту. Гастон Эссар задумал нечто, что сильно напоминало заговор. И этот заговор был не в пользу ректора Америуса и стихийников.

32

Я была в смятении. Тайна и смерть Жюли, заговор и неожиданная откровенность Эссара: всё смешалось в один клубок, который мне предстояло распутать. Декан открылся с неожиданной стороны. Все привычные слова — предатель, негодяй, высокомерный болван — больше не осмеливались слетать с языка. Гастон Эссар оказался не тем человеком, каким я его видела прежде.

Или просто не желала замечать правды?

Ещё и Лиля с Зоуи ругала, когда они по-доброму отзывались о главе факультета. Эссар заботился о студентах, постоянно боролся с жадностью ректора и суровыми правилами для отверженных. Как он тянул время, чтобы не отправлять «выпускников» в подземелье!

Во мне всё перевернулось. Я не доверяла Эссару в полной мере и одновременно стыдилась того, как жалила декана при каждом удобном случае. Он же оставался безупречен и терпелив со мной. Сердце наполнилось теплом и непонятным щемящим чувством тихой радости.

«Остановись, Дикий шип! Немного, и ты потеряешь голову! Эссар не так уж плох, но что это меняет для тебя?» — одёрнула я себя.

Снова заснуть так и не вышло, и я заворочалась на жёсткой койке. Михель услышал. Лекарь со вниманием проверил мой пульс, посмотрел в глаза.

— Жалобы есть, милая барышня?

— Голова тяжёлая, но я переживу, — честно призналась я. — Я могу идти?

Михель посмотрел за окно, где начало темнеть.

— Давай-ка завтра утром. Здесь неплохо спится. Ужин я принесу.

— Я здорова… — Пытаясь уговорить Михеля, я подскочила на койке, но упала обратно — голова закружилась.

Случай на озере потрепал меня сильнее, чем я думала. Я вспомнила о друге. По моим расчётам, Лиль должен отбыть наказание и освободиться. Только фейри сумеет успокоить моё волнение и найти толковое объяснение сумбуру в голове.

— И правда, бойкая, — добродушно усмехнулся Михель. — Послушай опытного человека и отдыхай. Там к тебе очередь из посетителей. Пущу, если обещаешь хорошо себя вести.

— Обещаю, — я ответила на улыбку Михеля и в нетерпении ожидала гостей.

— Не буду мешать, — кивнул лекарь и вышел, впустив в комнату первых посетителей.

В лазарет стайкой влетели девочки. Меня принялись обнимать и тискать. Даже Илма не осталась в стороне.

— Страшно, — доверительно сообщила дочка банкира. — Я бы ни за что не кинулась на убийцу, а ты храбрая.

«Зато убийца скоро может накинуться на тебя», — подумала я, гадая, какими слухами всего за неполные сутки успела обрасти история.

— Скорее безрассудная, — назидательно заявила Зоуи. — Додумалась! В одиночку бежать за преступником.

Все были рады моему спасению. Никто не упоминал имени Жюли, но я знала, что нам будет её не хватать.

Следом за сокурсницами появился Лиль. Он молча дождался, когда девочки удалились. Илма уходила последней, ссутулившись и опустив взгляд. Мне показалось, что она избегает фейри, словно между ними произошла размолвка.

— Ли-и-и-ль! — От радости я кинулась другу на шею.

— Это тебе, прекрасная Кирстен. — Он положил свёрток на столик рядом с кроватью. — Ещё тёплые.

— С ванилью и фруктами?!

— Как же иначе?! — Лиль настойчиво уложил меня и сел рядом.

Только сейчас я заметила, какое осунувшееся и бледное у него лицо, сияние в необычных глазах потускнело. Два дня наказания дались Лилю нелегко.

— Столько всего случилось, — тихо сказал он, переплетая свои пальцы с моими. — Страшного. Я чувствовал…

— Ты был прав. Зло пришло. Тень забрала Жюли. У меня не получилось спасти, — я нахмурилась, сдерживая подступившие слёзы. — И я виновата. Надо было рассказать Эссару про чудовище в душевой. В тот же день…

Меня остро пронзило чувством вины и горечи. Я потянулась к Лилю, а фейри крепко обнял меня, придавая сил.

— Это судьба. Несправедливая и ужасная, но бороться против неизбежного невозможно.

Я никогда не сдавалась сразу. Посмотрим, кто кого!

— Зато возможно бороться и наказать преступника!

Лиль внимательно смотрел на меня, но взгляд фейри был затуманен и погружён в неведомые дали.