Шипка

— Табачку нет, а папиросы ношу ни всякий случай, — сказал генерал и полез в карман. К нему тотчас потянулись солдаты. Скобелей хотел угостить и ротного, но тот поблагодарил и сказал, что он не курит. — Подпоручик, а солдаты у тебя, как я успел заметить, молодцы, не из робких!

— Так точно, ваше превосходительство, — не без гордости доложил подпоручик. — На своих солдат я могу положиться!

— Вот и хорошо, — сказал Скобелев. — Главное, братцы, не робеть. Страх появился — заглуши его сразу! Помни — пули труса убивает в первую очередь: в спину ведь бить сподручнее. Иди на врага прямо и гляди на него дерзко: пусть он тебя испугается, а не ты его! Не теряйся, локоть друга чувствуй, в беде его выручай, а он тебя выручит. Командира убьют, тоже не обращай внимания: иди вперед и коли, стреляй турок. Бог даст, и командир ваш будет цел, и вы останетесь целы и невредимы.

Он причесал щеточками бакенбарды, которые при вспышках папирос виделись огненно-рыжими, встал, осмотрел вскочивших и замерших солдат и сказал, обращаясь к ротному:

— Орлы, настоящие орлы у тебя, подпоручик! Бог даст, и Дунай перелетите, и на горы Балканские залетите, и у султана в гостях побываете, — Улыбнулся, задорно тряхнул головой, — Хочу всех вас видеть к концу похода георгиевскими кавалерами. Георгиевский крест — это хорошо, братцы!

III

Вспугнутые гуси загоготали так пронзительно, что не на шутку обеспокоили Андрея Бородина. Неужели они растревожат притихших на том берегу турок? И турки успеют подготовиться к отпору, чтобы затем сорвать переправу? А началась она хорошо! Плотные темные облака заволокли крупную желтую луну, и она не гляделась больше в спокойную гладь Дуная. Поднявшийся ветерок заглушил негромкий всплеск весел. Люди на лодках и понтонах, кажется, и дышат далеко не во всю силу своих легких.

Ушли лодки и понтоны первого захода, и с ними отправились Костров и Стрельцов. Батарея, где служит Стрельцов, заняла три больших парома. Он был так озабочен, что запамятовал помахать другу рукой на прощание. А Костров, тот успел забежать, чтобы пожать руку и обнять. Как-то они сейчас, беззащитные на этой быстрой воде? Почему до сих пор молчат турки? Или решили, что у Галаца и Браилова была главная переправа и только там теперь можно ждать развития успеха русской армии? Неужели они так и не приметили огромную армаду, заполонившую в эти минуты все пространство Дуная напротив города Систова и устья ручья Текир-дере?

Или ждут, когда лодки и понтоны подойдут ближе к берегу? Чтобы накрыть их своим ураганным огнем?

Бородину хочется верить, что этого не случится. Операцию готовил командир дивизии, в недавнем прошлом профессор военной академии, Драгомиров. Готовил так тщательно, что о ней, вероятно, никто толком не знал, разве что главнокомандующий и государь император. Даже он, подпоручик Бородин, с мая живущий неподалеку от Зимницы[5], не догадался, что отсюда начнется эта крупнейшая операция. Конечно, он видел подходившие по ночам войска, но носились слухи, что войск куда больше сосредоточилось у Галаца и Браилова. Или такие слухи распускались нарочно?

На том берегу глухо хлопнули ружейные выстрелы. Что бы это могло быть? Тревога или обычное ночное постреливание: мол, турки не спят и всегда готовы встретить русски»? Стрельба не участилась, по-прежнему хлопали лишь одиночные выстрелы. Видимо, армаду заметили турецкие сторожевые посты и теперь зовут на помощь. Так и есть! На сторожевой вышке вспыхнул яркий огонь, рядом с ней испуганно запел турецкий рожок. Выстрелы хлопали уже чаще, и все же не так часто, чтобы нанести большой урон и помешать переправе.

С лодок и понтонов, как и было условлено, огнем не отвечали.

— За мной, ребята! — сказал Бородин, неотрывно вглядываясь в пространство. Он уже заметил первые возвращающиеся понтоны. Сейчас нужно быстро сесть и грести к тому берегу — на поддержку и выручку. С первым рейсом войск отправилось немного, их легко сбросить в реку и потопить. А надо удержаться у Текир-дере и взять Систово. Да и не только Систово! Тырново, Габрово, Балканы… Освободить от турок всю Болгарию и продиктовать условия мира в Константинополе-Царьграде… Вот что такое переправа у Систова в ночь на пятнадцатое июня!..

— Ребята, поторапливайтесь! — уже кричит Бородин и ускоряет шаг.

А с того берега доносятся и выстрелы, и крики: знать, пошел в атаку: Костров и крушит турок! Или, наоборот, турки перешли в атаку и стремятся сбросить зарвавшихся русских в мутные воды Дуная. «Крепись, Костров!» — шепчет Бородин и прыгает на понтон, прилепившийся к песчаному берегу.

— С богом! — кричит он понтонерам, — Вперед!