Шипы Черного Ириса (СИ)

Мы опять помолчали. Я запрещала себе думать. В голове все время норовили всплыть картинки прошлых событий. Но я запрещала. Я не хотела. Если сейчас я здесь разревусь, шансы на то, что заключу договор, равны нулю. Я должна быть уверенна в себе, собрана и умна, как никогда. Просто потому что от этого слишком многое зависит. Последний бой за собственные цели я не имею права проиграть. Удивительно: профессиональная жертва - и не хочет проигрывать. Интересно, но, похоже, напоследок я поумнела.

- Хорошо, - наконец тихо произнес он. - Я даю вам разрешение на заключение договора. Но имейте в виду, что в любой момент вы имеете право отказаться. Это вас ни к чему не обязывает. Вы не будете должны ни государству, ни фондам, ни ассоциации. Никому, понимаете?

Я кивнула. Он заполнил бланк, где указывалось, что я в полном здравии и в добровольно согласилась на программу. Он написал, что дает разрешение. После поставил подпись и пару печатей. Протянул мне. Отксерил бланк и копию отдал мне. Я уверенно расписалась в колонке 'донор'. А после всего этого бреда началась рутина оформления договора.

Все вопросы были мне знакомы. Они не слишком отличались от вопросов при поступлении в университет или оформлении кредита. Но вот один вопрос меня волновал сильно.

- У вас есть какие-то критерии к подбору носителя? - наконец спросил он, когда все прочие вопросы остались позади.

Мне хотелось, больше всего на свете хотелось сказать нет. Но я сказала:

- Да, мне бы хотелось, чтобы носитель был гипнотизером.

- Простите, не понял? - нахмурился Николай Александрович.

- Я не знаю, как это называется по научному или в терминах самих носителей, - призналась я. - Просто мне известно, что такая способность у некоторых есть.

- И зачем вам именно такой носитель? - у мужчины был растерянный вид.

- Мне нужно, чтобы он загипнотизировал меня, чтобы я не чувствовала боли и вообще ничего не чувствовала, понимаете?

Он медленно кивнул. Хотел что-то сказать, но передумал и просто вбил несколько слов в компьютер.

- А возраст, пол или еще что-то? - опять уточнил он.

Меня передернуло.

- Нет! Больше ничего.

Видимо, я слегка повысила голос, потому что мой собеседник напрягся.

- Вы хотите встретиться с носителем перед... процедурой? - последнее слово он буквально выплюнул. Скорее всего, правила законодательства требовали от него говорить именно это слово. Но сам он так не считал, и его маска слетела окончательно. Он ненавидел носителей.

Я помотала головой.

- Не вижу в этом смысла.

- Тогда, пожалуй, остается только один вопрос, - с каким-то странным выражением на лице произнес консультант.

Это мне не понравилось. Я отчетливо поняла, что сейчас прозвучит что-то мерзкое, что-то настолько противное моим нынешним взглядам, что каталог покажется мне милым аналогом сайта знакомств. Невольно потянулась к уже полупустой пачке и закурила. Смотреть на человека, который тебе противен, намного лучше сквозь клубы дыма. Проверяла уже неоднократно.

Николай подался вперед, упираясь на локти, и спросил:

- Вы желаете от носителя страховой выплаты за программу?

Сначала я не поняла вопроса. Удивленно моргнула, и только потом до меня дошло. Он спрашивал у меня, не стану ли я требовать от носителя денег после всего.

- А зачем? - недоуменно поинтересовалась я. Это место было не коммерческим фондом, а филиалом государственной программы. Значит, здесь я просто не имею права требовать от носителя денег за донорство.

- Обычно при использовании этой программы у донора большие проблемы с деньгами, - мерзко улыбаясь, сказал консультант. - Возможно, у вас имеются кредиты или какие-то еще финансовые проблемы, поэтому вы хотите затребовать с носителя страховку. Имейте в виду, она будет выплачена вашим родственникам только через три месяца после похорон!

У меня сперло дыхание. Значит, для полного насыщения каждому носителю нужно платить такие деньги!? Причем, судя по всему, не маленькие. Все лучше и лучше стала понимать Свету и Антона. Господи, если бы я могла перед ними извиниться, я бы вымаливала прощение. К сожалению, есть вещи, которые не исправишь, и мои отношения с этой парой исправить уже нельзя.

- Нет, у меня нет к носителю никаких претензий, - максимально спокойно сказала я.

- Тогда, может быть, желания? - и опять мерзкая улыбка.

- Какие у меня могут быть желания? - не поняла я.

- Ну, например, сексуального характера, - протянул он.

Меня снова накрыл ступор. Удивление. Шок.

- Скажите, - я тоже подалась вперед, - а много у вас уже было доноров с такой программой?

- Вы пятая, - сказал он. - И каждый из этой программы выжимает максимум выгоды для родных и близких.

Пятая, хотя программа вступила в силу больше двух лет назад. Странно.

- Нет, у меня нет никаких желаний! Я просто хочу заключить договор!

Он внимательно смотрел на меня. Долго и пристально.

- Дело не только в том, что вы рассказали, Аврора, да? Ведь я прав?

Я молчала, прикладывая всю силу воли, чтобы не отвести взгляд.

- Вы знали кого-то из носителей, да?

- Это имеет какое-то значение?

- Нет, - вздохнул он, - но будь дело двадцать лет назад, вас признали бы невменяемой.