Широки врата

Вряд ли такого рода письма будет писать любой здравомыслящий человек. Но Ланни в своем письме Рику сообщил: «Скажи своему отцу, чтобы он не волновался, потому что я добровольно беру на себя ответственность за все последствия этого письма и возмещу ему любые убытки, которое это письмо может вовлечь его. Ему не нужно платить никаких денег. Письмо, которое он должен написать, является просто уловкой, попробуй объяснить это ему». Но баронет не согласился действовать таким образом. У него были свои собственные понятия о том, что такое английский джентльмен, и он фактически положил тысячу фунтов в банк Ланни. Сумма, как понимал Ланни, представляла собой тяжелую жертву для этой семьи.

Две тысячи фунтов в это время соответствовали около десяти тысячам долларов, или более двумстам тысячам франков. Приличное состояние для молодой супружеской пары. Ланни, в чьи необычные понятия входило то, что некоторые называют «феминизмом», настаивал на том, что если Марселина поедет, то она должна будет делать свою часть работы и должна иметь половину вознаграждения. Витторио решил принять это как оскорбление итальянского офицера и джентльмена. Но Марселина была в восторге, и немедленно простила все грехи своего брата. Ланни твердо стоял на своём, и даже пригрозил потребовать долю своей матери, чей светлый ум нашёл этот план. Для себя он не будет требовать ничего, потому что он не хотел принимать участие в рискованном деле. Как исключение, он будет действовать как связующее звено с сэром Альфредом. Витторио и его жена должны взять на себя исключительную ответственность за это предприятие и подтвердить невиновность Ланни, в случае возникновения каких-либо проблем.

Бьюти выразила беспокойство по поводу заявления Ланни об их ответственности. На что он сказал: «Пусть они зарабатывают то, что смогут, а если попадутся, то какой смысл попадаться вместе с ними. Гораздо лучше быть свободным и попытаться помочь им!»

VIII

Четыре заговорщика занялись подготовкой своего проекта. В это время сухопутное сообщение между Францией и мятежной Испанией было ненадежным, и самый быстрый путь был из Марселя в Кадис. Этот маршрут патрулировало много военных кораблей, и там случались «инциденты» различного рода. Ситуация была непростой, но Ланни сказал, что они будут в достаточной безопасности на французском, британском или американском судне, потому что ни одна из сторон в испанском конфликте не захочет иметь проблем с крупными державами.

За последние четыре года Ланни немало задумывался над проблемой контрабанды людей из тюрем и стран, подобных им. Сейчас он об этом не рассказывал, но из накопившихся за это время идей он кое-что высказал: «Если молодая пара будет вызволять Альфи из тюрьмы, то его надо будет доставить на берег и устроить его на борт судна. В стране, где идёт война, действуют военные пропуска, а автомобили тщательно досматриваются. Мне кажется, что один из нас должен на некоторое время укрыться, а Альфи будет пользоваться документами этого человека. Альфи высокий и тонкий, но не выглядит, как женщина, так что он должен занять либо моё место или место Витторио. Он выше, чем любой из нас, и не сможет носить нашу одежду, поэтому я полагаю, что у нас должна быть пара костюмов, сделанных по его мерке. Я очень хорошо знаю его размеры, и не будет ничего подозрительного, если у нас будут дополнительные костюмы. Никто не будет их распаковывать и сравнивать их размеры с нами».

Так Ланни пошел к своему портному и сказал, что хочет сделать подарок другу, и заказал легкий костюм для человека на пять сантиметров выше, чем он сам, и на два сантиметра уже в груди. Витторио пошел к другому портному и сказал, что он был другом офицера, прибывающего на пароходе, и так как он должен присутствовать на формальной встрече, Витторио хотел бы предоставить ему парадную форму, аналогичную той, которая была одета на Витторио. Эти заказы были выполнены и аксессуары приобретены. Так что в случае необходимости, военнопленный мог бы сбросить свою одежду и появиться либо в качестве американского искусствоведа, либо итальянского офицера ВВС.

В то же время нужно было решить вопрос о паспортах. Мятежное правительство Испании не было признано Францией, но оно имела своих агентов, исполнявших дипломатические и консульские функции. Был такой чиновник и в Ницце, и перед ним появился элегантный американский джентльмен, который показал контракт с богатой леди из Севильи и письма к нескольким важным личностям этого города. Также итальянский офицер с надлежащими документами и пустым рукавом, полученным в абиссинской войне. И модная молодая леди с Лазурного берега, новобрачная этого офицера. «Консул» знал, что несколько тысяч итальянских офицеров были теперь в Испании, помогая в освобождении его страны, и что раненый, находящийся в отпуске, хочет навестить своих товарищей и посмотреть, что они там делают, казалось, вполне естественной вещью.