Шиша. Изгоняющие бесов

Лукерья вежливо попрощалась с тетей Клавой и другими ткачихами, стараясь следить за тем, чтобы на ее лице не отразилось даже намека на то, что творилось в душе после утреннего семейного скандала. Сложив в корзинку грязную посуду, она еще раз кивнула всем с милой улыбкой, которая испарилась, как только за ее спиной закрылась дверь. Лицо ее вновь стало серьезным. Взгляд устремился вдаль, скользнул по маскировочной сетке и сосредоточился на верхушке столба веревочной карусели, выступавшей над ней. Раньше Лукерья видела изображение похожей на такую карусель конструкции в одной из чародейных книг деда Ерофея, где говорилось, что с ее помощью можно перемещаться на большие расстояния и даже в иные миры – как самому, так и вместе с частью окружающего пространства. Для этого нужно было прокрутить колесо карусели в особом порядке и произнести специальные слова. Будь у Лукерьи та чародейная книга, она бы в два счета отправила Шишу вместе с «лихоманками» в мертвый мир и тем самым избавила бы Дивноречье от страшной участи, которая постигла ее родное Приютово, потому что дед Ерофей не успел закончить обряд с каруселью: его убили полицейские, когда он пытался спасти людей, одержимых бесами. А Шиша исчезла, но не ушла в мертвый мир, куда дед Ерофей хотел ее отправить, а возникла в другом месте, где ее спустя год и нашли работники «Старины». Правда, присутствия бесов Лукерья пока не заметила, точнее, еще как заметила, но все они были заперты в куклах-«лихоманках», обнаруженных в сарае. Только это не успокаивало, ведь сено в куклах наверняка уже подгнило, и те могли рассыпаться в любой момент, а значит, бесы рано или поздно освободятся и смогут снова нападать на людей. Но что она могла сделать без чародейной книги? Разве что попытаться повернуть колесо наугад? А слова… ну какая разница, на каком языке они прозвучат? Ведь главное – смысл. И потом, других вариантов ведь все равно нет, лучше уж попытаться сделать хоть что-нибудь, чем сидеть сложа руки и ждать беды.

На болотной зелени сетчатого полога ярким пятном выделялся небольшой рекламный плакат, почти листовка с изображенными на ней почерневшими от времени избами и надписью: «Бродячая деревня Шиша, 17 век. Открытие объекта 1 июня. Гид встречает в каждой избе. Ждем в гости!»

«Это ведь уже завтра!» – подумала Лукерья, чувствуя неприятный холодок внутри. Нырнув под сетчатый полог, она огляделась и, убедившись, что вокруг никого нет, направилась к веревочной карусели. Шиша хмуро смотрела на нее свежевымытыми окнами старых домов. Нигде не было заметно никакого движения. Вероятно, рабочие ушли обедать в местное кафе, и у Лукерьи будет несколько минут, а то и полчаса, чтобы провести свой эксперимент.

Колесо на верхушке столба медленно поворачивалось от ветра. Толстые веревки покачивались из стороны в сторону. Дощечки, прикрепленные к их концам, иногда сталкивались друг с другом, как лодки в штормовом море. Оставив корзинку на траве неподалеку, Лукерья села на дощечку и взялась руками за веревки, поднимавшиеся с обеих сторон. Они соединялись над ее головой крепким узлом. Она подергала их, проверяя узел на прочность, и оттолкнулась ногами от земли. Вращение колеса ускорилось, и раздался противный громкий скрип, словно карусель возмущалась тем, что ее эксплуатируют. «Пусть эта деревня переместится в мертвый мир вместе со всеми домами, сараями и этой каруселью», – шепотом проговорила Лукерья, желая и одновременно страшась того, что слова сработают, ведь она понятия не имела, как возвращаться обратно и возможно ли это. Дед Ерофей говорил, что из мертвого мира никто не возвращается прежним и что лучше бы тем, кто в него угодил, там и остаться навеки. Лишь избранные могут ходить туда и обратно, те, кто способен сладить с бесами, но велик риск, что однажды бесы одолеют их.

Конечно же, импровизированное заклинание не сработало. Лукерья кружилась и кружилась, а вокруг все оставалось по-прежнему: сквозь маскировочный полог просвечивали строения музейного комплекса, а вскоре и рабочие вернулись с обеда. Среди них были и те двое парней, что на прошлой неделе поселились у деда Гриши. Они и собаку взяли с собой на стройку. «Какой же у них страшный красноглазый пес! Интересно, что это за порода? Никогда таких не видела!» – подумала Лукерья, украдкой глядя на них. Она принялась упираться ногами в землю, чтобы затормозить вращение карусели. Колесо почему-то заскрипело еще громче. Русоволосый «Илья» из ее сна повернулся на звук и, встретившись с ней взглядом, поднял руку в приветственном жесте. Второй, бледнолицый брюнет, тоже посмотрел на нее и сдержанно кивнул. Они прошли мимо и должны были вот-вот скрыться из виду за одним из домов, но остановились, обсуждая что-то, а потом «Илья» развернулся и пошел обратно. Он явно направлялся к карусели. Лукерья спрыгнула с дощатого сиденья, подхватила корзинку и хотела было уйти, но остановилась, услышав оклик за спиной: