Шиша. Изгоняющие бесов

Липкий страх окутал Аглаю, и земля ушла из-под ног: Аглая устремилась к этому столбику, но будто не побежала, а поплыла, и в следующую секунду ощутила, что погружается в вязкую бездну. Заставив себя замереть, она зажмурилась и глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Когда снова открыла глаза, столбик-крестик исчез, осталась только вязкая синяя мгла в той стороне. Аглая огляделась. Лачуги стояли на прежнем месте, расплывчатые и жуткие. Но выбора не осталось, и она побрела к ним, понимая, что сглупила, свернув с дороги на эту гиблую тропинку. И зачем она ушла из дома «мракоборцев»?! Там хотя бы все выглядело по-человечески: была кровать, кухня с холодильником и чайником, вполне крепкая крыша. А лачуги – так себе убежище, но другого, похоже, ей уже не найти.

Тропинка привела Аглаю к лачугам и затерялась в высоком бурьяне. Колючие жесткие стебли враждебно встретили непрошеную гостью, царапая и цепляясь за одежду. Аглая с трудом раздвигала их руками, и они нещадно стегали ее по спине и ногам. Добравшись до крыльца, где росло деревце, она оглянулась и не увидела примятой дорожки в бурьяне, там, где только что прошла. Значит, она тоже не оставляет следов. Что ж, неудивительно… Дверь над крыльцом криво висела на одной петле. Пригнувшись, Аглая протиснулась сквозь проем, и ее окутала чернота, еще более вязкая, чем синева снаружи. Она двинулась на ощупь. Это, должно быть, сени, они всегда бывают в подобных избах, а дверь в сам дом обычно находится где-то поблизости. Пошарив по стенам, Аглая нащупала дверную ручку и потянула ее на себя. Дверь отворилась легко и даже не скрипнула. Внутри было чуть светлее, и этот свет тоже отливал синевой. Если бы Аглая не видела эту лачугу снаружи, она бы подумала, что в комнате работает телевизор: свет, лившийся оттуда, выглядел точно так же, как сияние голубого экрана. Удивительно, откуда он? Может быть, с той стороны в окно смотрит луна?

До слуха Аглаи донеслось тихое бормотание. Она замерла на пороге и прислушалась. Нет, подумать только, ведь это действительно был телевизор! Шел какой-то знакомый с детства фильм, но она не могла вспомнить название. Она никогда их не запоминала, потому что не смотрела эти фильмы, а только слушала. Голоса отпугивали чудовищ, так считала Аглая в детстве, поэтому всегда включала телевизор, оставаясь дома одна.

Колени снова предательски задрожали, едва она, собравшись с духом, шагнула внутрь дома. Она уже догадывалась, что увидит там, но дыхание все равно перехватило, когда перед глазами возник знакомый интерьер их с мамой городской квартиры. Но этого не может быть! Здесь ведь какая-то заброшенная Худынь, откуда в этой лачуге взяться их с мамой вещам? Аглая растерянно разглядывала прихожую, из которой была видна часть ее спальни: кровать с любимыми игрушками, которые Аглая рассаживала в определенном порядке, первым всегда сидел плюшевый мишка; стол и стопка учебников на нем, постеры в рамках на стене, полки с книгами и разными красивыми безделушками.

Если там, и правда, ее спальня, то справа должна находиться гостиная и ванная, надо лишь пройти короткий боковой коридорчик. Аглая повернулась в ту сторону. Именно оттуда исходило голубоватое сияние, и доносился шум работающего телевизора. Она сделала шаг, и внезапно сияние исчезло. Стало темно и тихо. Как в детстве, нервный импульс, словно хлыст, подстегнул ее, побуждая бежать и прятаться. Скоро придет чудовище. Нельзя медлить. Оно уже близко. В прошлый раз, когда выключился телевизор, Одноглазый Волк появился спустя пару минут.

Снаружи, за стенами дома, послышался шорох. Аглая почувствовала колючий ком в горле. Она знала, что Одноглазый Волк приближается, и догадывалась, что это их последняя встреча. Кто-то из них двоих должен сгинуть, и на этот раз рядом с ней не было беса, настойчиво предлагавшего свою помощь. Куда же подевался ее могущественный защитник? Аглая вспомнила, что бес вселился в нее, и она даже боролась с ним за право владеть собственным телом. Но теперь бес молчал и, скорее всего, вообще отсутствовал – наверное, подыскал себе другое тело, более крепкое и послушное. Теперь придется справляться самой. Бес сказал, что Аглае не хватило ярости, чтобы убить Одноглазого Волка. Можно подумать, от нее что-то зависело! Преступника швыряло по всему подполью, но Аглая к нему и пальцем не прикоснулась, а если бы и прикоснулась, и даже толкнула бы его изо всех своих сил, вряд ли тот сдвинулся бы с места хоть на метр. Все, что она может сделать – это бежать и прятаться, но рано или поздно Одноглазый Волк настигнет ее, ведь он очень сильный и очень злой. А тогда какой смысл бегать? Ради чего пытаться выжить в этом гиблом месте, из которого, скорее всего, нет выхода? Здесь вообще ничего нет, только старые лачуги, а эти родные стены и вещи, окружающие Аглаю сейчас, лишь морок, и мама сюда никогда не придет.