Шиза

Долго так будет еще продолжаться? Как ему удается всякий раз переводить стрелки, смещать акценты, выдавать белое за черное, направляя мои выстрелы в «молоко», а свои – в «десятку». В конце концов выигрывается время. Зачем ему оно?

Вот и сейчас, вместо того чтобы готовиться к завтрашнему заседанию комиссии, я кинулся искать номер телефона Эльвиры, с которой не созванивался целую вечность. Те, которые находил, к сожалению, или не отвечали, или принадлежали другим людям.

В обеденный перерыв поехал на нашу старую квартиру, которую оставил когда-то супруге. Там был новый хозяин, купивший ее лет восемь назад. Разумеется, он ничего не мог сообщить о теперешнем местонахождении бывшей хозяйки.

В церкви Святого Николая проходила как раз служба, однако, сколько я ни всматривался в лица настоятельниц и прихожан – никого, даже отдаленно напоминавшего мою бывшую супругу, не обнаружил. Те, к кому обращался, показывая фотографию Эльвиры, лишь пожимали плечами.

Уже выходя из церкви, обратился к батюшке в цветной рясе, с окладистой бородой и в роговых очках.

– Сын мой, – пророкотал раскатистый басок в ответ. – Эльвира – имя не русское, не православное. Думаю, ты зря теряешь время. Вряд ли обладательница такого имени может появиться в православном храме среди наших сестер.

За всеми этими поисками я чуть не забыл про обед в кафе с майором Одинцовым. Уже из машины позвонил ему, тот доложил, что уже занял столик и ждет меня.

Когда мои извинения за опоздание были приняты и я уселся за столик, майор огласил самую свежую новость:

– ДНК-тест дал положительный результат: Лекарь и Яна на 50 % родственники, отец и дочь. Но, мне кажется, раскрывать этот секрет девушке пока не стоит.

– Разумеется, я все понимаю, – как можно оптимистичней воскликнул я, но получилось не очень. Майор насторожился:

– Вы какой-то нервный, Илья Николаевич. Плохо спали?

Пришлось рассказать о сегодняшней беседе с Лекарем, о его запрещенных приемах, бывшей супруге и неизвестности, в которой нахожусь вот уже несколько часов.

– И что, не знаете, как поступить? – усмехнулся он, протягивая мне салфетку. – Записывайте фамилию, имя, отчество, год рождения. Ручка есть, надеюсь?

После того как я изложил информацию на салфетке, он достал сотовый, продиктовал написанное одному из своих подчиненных.

– Через несколько минут мы будем знать точный адрес и место работы вашей бывшей супруги, – сообщил он, пряча сотовый в карман. – Так что успокойтесь и изучайте меню.

После нескольких ложек аппетитной окрошки мне действительно стало спокойней, и я приступил к изложению своей идеи.

– Виктор Васильевич, я обратил внимание на то, что мать и дочь Синайские удивительно похожи друг на друга. Дочь – точная копия матери. Ситуация сейчас такова, что мои коллеги сходятся во мнении о его полной невменяемости… То есть я в меньшинстве.

Говоря это, я поймал себя на мысли, что фактически нарушаю все законы деонтологии и врачебной этики, раскрывая наши карты перед майором. Выходило, что Одинцову я доверял больше, чем коллегам. Услышали бы они меня в этот момент…

– То есть вам необходима эффектная провокация, основанная на сходстве матери и дочери?

– Да, для того чтобы добиться полного сходства, следует слегка состарить Яну и чуть изменить цвет глаз, контактные линзы соответствующие подобрать.

– Считаете, наш маньяк девушку не знает в лицо?

– По моим данным, если он ее и видел, то в подростковом возрасте. Вряд ли она тогда была копией матери. Думаю, Лекарь не имеет никакого понятия об их сходстве. Если правильно выбрать момент, загримировать девушку…

В эту минуту в кармане майора запиликал сотовый. Он записал на салфетке то, что ему сообщили, и подвинул написанное мне.

Хотя там не было диагноза, все равно я испытал огромное облегчение: бывшая супруга как минимум была жива и работала в краевой офтальмологической клинике. Твердо решив после ресторана с ней созвониться, я продолжил:

– Подобного перевоплощения он никак не ожидает.

– Что ж, идея мне нравится, – резюмировал майор, отправляя в рот очередную порцию салата. – Для него это фактически будет оживший труп, которому он лично размозжил череп.

– Именно. Объяснить мгновенно подобное перевоплощение сложно. Он себя должен выдать как-то. Это будет конкретное доказательство его вменяемости.

Какое-то время мы ели молча. Майор жевал медленно, о чем-то размышляя. Покончив с салатом, он сказал:

– Распределим сферы деятельности. Вы работаете с девушкой, готовите ее морально. Она еще не знает, что ей предстоит сыграть решающую роль в изобличении убийцы своей матери. А с моей стороны – все, что касается ее полного сходства с убитой. Гримеры, визажисты и так далее. По рукам?

Утирая салфеткой губы, я кивнул.

– Виктор Васильевич, если не возражаете, еще одна просьба, – почти взмолился я, доставая из кармана ту самую выпускную фотографию, которую сегодня показывал Лекарю. – Это выпускной класс нашего маньяка, вот он, вот Кира Синайская…

– Да, – закивал майор, – эта фотография у нас есть, я даже допрашивал некоторых выпускников.