Шизопитомник

Устав торчать у окна, все разбрелись по залу и устроились, кто как мог. Каждый ждал Рыжего Клоуна по-своему: Света и Санто-Лано молились, чтобы он обнаружил в жутком строении телефон или другой способ связаться с папой; Владимир Кириллович старался ни о чём не думать, и это у него отлично получалось, но для имитации волнения он регулярно бегал на кухню для заедания обострившегося хронического стресса; Сергей Николаевич-Шеф прикидывал варианты событий и свою реакцию при любом раскладе – как бы не сложилось, он должен удержать руководящие позиции; его двойник Сергей Николаевич-Френд с Ириной шептались о своём.

Ольге было и тошно, и весело. Тошно от дурных версий, которые могли объяснить её попадание в это странное место. Весело от того, что унылый рабочий день пропал из-за необыкновенного приключения, что компания подобралась пёстрая и не скучная, что есть с кем разыгрывать эпические сцены «Плач княгини Ольги при прощании с князем Рыжим Клоуном».

Чтобы выдержать трагическую роль и не сорваться на оборзевшего от застарелого аппетита Владимира Кирилловича или завывающих Светок во всех обличиях, Ольга придвинула кресло к окну и замерла, наблюдая за зданием, поглотившим рыжего партнёра. Ей нужно было первой увидеть его, чтобы взять верный тон в следующей сцене. Однако время шло, продовольственные запасы уничтожались, Светланы начали выдыхаться, а Рыжий Клоун не торопился порадовать остальных открытием века – новым набором спальных комнат.

«Похоже, апартаменты там не только персональные, но и многозвёздочные, – решила Ольга. – Я бы на его месте тоже не спешила. Уж меня эти неврастеники замучались бы ждать».

Ольга обернулась и, обращаясь к Владимиру Кирилловичу, спросила:

– Санитар, ты когда в своём профилаке пузо чесал, пасть крестом защищал, да над подчинёнными куражился, думал, что после смерти в рай попадёшь?

– А куда же? – удивился Владимир Кириллович. – Я почти двадцать лет Главный в профилаке, куда же меня девать после этого? Подумаешь, тупых скотов и дармоедов называл гнидами и тварями. Они такие и есть. Мне за правду причитается. И потом, я свои грехи не коплю. Батюшка мне их все по субботам отпускал.

– По оптовым ценам, – кивнула догадливая Ольга. – Ты прямо как Афродита: сполоснулась в море и опять девственница.

Владимир Кириллович что-то такое слышал от пациентов и с видом продвинутого эрудита подтвердил:

– Вот именно!

Ирина не удержалась от замечания:

– Индейцы Великих Равнин говорят, что если человек молится один день, а потом грешит шесть, то Великий Дух гневается, а Злой Дух смеется.

– Некрещёные, – отмахнулся Владимир Кириллович. – Ни черта не знают наших божьих законов, а туда же!

Ольга задумчиво посмотрела на Сергея Николаевича-Шефа, но тот предпочёл скрыться в кухне. Вздохнув, она вернулась к прежней игрушке:

– Слышь, Санитар, а если твои холопы тоже в рай попадут? Встретят они тебя, вспомнят все твои гнусные измывательства и захотят не то чтоб убить, но как-то выразить своё отношение к кровососу?

– Глупости, – отмахнулся Владимир Кириллович, – зачем мне в рай для нищебродов? Нет уж, я попаду в рай к начальникам.

– Как в тюрьме, что ли? – удивилась Ольга. – У ментов своя зона, у остальных своя. Ловко ты придумал. Или это тебе поп подсказал?

– Отстань от него, – приказал Сергей Николаевич-Шеф, выглядывая из кухни.

Ольга даже обрадовалась новому дискутёру:

– А твои подчинённые что с тобой в раю сделают? – спросила она с искренним интересом. – Охотиться будут, как за бывшим гестаповцем, или от райских щедрот простят мироеда?

– Моих подчинённых в рай не пустят, – отрезал Сергей Николаевч-Шеф.

– Почему?

– Они все смерти моей хотят, а это грех!

– Как сказать, – задумалась Ольга. – Представляю, как ты мудачил, если невинные девицы впали у тебя в грех смертожелания.

– Когда это в управленческих структурах девицы были невинными? – заржал Владимир Кириллович.

Ольга подумала и поправилась:

– Да, тут я погорячилась.

Придя к согласию в пустячном вопросе, философский диспут постепенно перетёк в пустопорожний трёп:

– Интересно, Сами-знаете-кто уже догадался пропусками в Рай соратников награждать?

– Ему бы свой кто уступил, – хмыкнул Сергей Николаевич-Френд.

– Ирина, а ты не пробовала астральничать к президенту или премьеру?

– Я нет, но те, кто пробовал, получили по соплям с большим довеском. У всех наших эгрегорных сограждан хорошая астральная стража выставлена.

– Эгрегорные? – переспросил Владимир Кириллович. – Что за звери?

– Долго рассказывать. Как правило, это успешные политики. Президенты, диктаторы и прочие сатрапозавры.

Ольга хмыкнула и обратилась к Ирине за подробностями:

– Странно, я думала астральщики – люди с лёгкой и любопытной душой. Откуда тогда у эгрегорных мизантропов астральные стражи?

– Это трудно доказать, – предупредила Ирина, – но эгрегор, похоже, сам себя защищает. Есть мнение, что человеческие эгрегоры – это сплав душ. У политиков – это сплав честолюбивых душ и прочей шушеры, среди которой обязательно есть незаконное астральное формирование по защите эгрегора.