Шкаф с кошмарами

Наверху Димка вытер перепачканные руки о джинсы. Ладони неприятно пахли ржавчиной, глубоко въевшейся в поры. Димка огляделся. Опасливо переставляя ноги, прошелся вокруг огромной дыры. На самом краю, возле искореженного листа железа, сверкнуло металлом. Он наклонился, бережно поднял находку.

На ладони тускло поблескивал перстень-печатка в форме черепа.

«Димоооон…» – нехорошо протянул ветер.

Димка вздрогнул, торопливо, словно ядовитого паука, стряхнул находку. Вращаясь, череп полетел вниз, и беззвучно канул в черноте цистерны. Ни металлического грохота, ни всплеска… «Всплеск, – подумал Димка, – должен быть всплеск…»

Странной тревогой тянуло оттуда. Не страхом высоты или неизвестности, а какой-то чернющей безысходностью, как на пепелище жилого дома. При этом Дима точно знал: единственное, что ему угрожает, – это провалиться сквозь прогнившую крышу. Пожар был и прошел – черная обгорелая плешь напоминает об этом, но гореть здесь больше нечему. Всё, что могло погибнуть, – погибло. Или все, кто…

Сверху открывался шикарный вид на редкий рыжеющий лесок, сквозь который петляла дорога. Вдалеке серебрилась речка, к ней медленно подползала похожая на крупного жука фигурка отца. Глубоко вздохнув, Димка развел руки в стороны в безуспешной попытке обнять весь мир, пахнущий осенними листьями, сыростью и, совсем немного, нефтью.

Повинуясь внезапному порыву, Димка достал сотовый и, не пользуясь записной книжкой, по памяти набрал номер, который почти забыл. На другом конце линии, в городе, кажущемся отсюда игрушечной поделкой, сняли трубку, и звонкий голос радостно приветствовал его.

– Рита, – сказал Димка, – Рита, придешь ко мне на день рождения?