ШХУНА «КОЛУМБ»

«Дорогой папа!Помнишь наше прошлогоднее пребывание в лагере? Помнишь игры и развлечения, которыми мы все были з а х в а ч е н ы? Как мы наслаждались в дождливые дни домино, шахматами, ребусами, а в солнечные — нашей замечательной л о д к о й! Какую массу мелких рыбок, рачков, а в болоте — лягушек и тритонов наловили мы тогда, чтобы потом любоваться в аквариуме всей этой живностью п о д в о д н о й! Вспоминая эти дни, я чувствую, как подлинное волнение охватывает м е н я. Надеюсь, мы снова поедем туда; жаль только, что в этом году дела тебя на Лебедином д е р ж а т. Может быть, я, как в прошлом году, поеду одна, а ты потом приедешь, о т д е л ь н о.Мне кажется, что такая прогулка была бы наконец, тем отдыхом, которого врачи для тебя т р е б у ю т.

Беспокоюсь, что не получаю от тебя никаких с в е д е н и й. Мне уже надоели твои геологические дела, а в особенности злосчастный т о р и а н и т. Хотелось хотя бы на время избавиться от всего этого и сидеть уже с тобою где-нибудь на берегу моря, следя, как уходят вдаль к о р а б л и. Надеюсь, если мы поедем, ты попадешь у меня под надежную о х р а н у. Да, чуть не забыла: присматривай за бакланом, который мы купили у р ы б а к о в. Смотри, чтобы его не постигла участь нашего мартына, которого на прошлой неделе у б и л и.Когда поедешь в Лузаны (я жду тебя здесь), захвати мои калоши и не забудь с в о и. Приезжай, ведь мне уже скоро придется снова выполнять свои о б я з а н н о с т и.Жду тебя скоро — ты ведь обещал выполнять мои разумные просьбы, и я это обещание п о м н ю.

Крепко целую. Твоя Люда».

— Я читаю подряд последние слова каждой фразы: «З а х в а ч е н ы л о д к о й п о д в о д н о й. М е н я д е р ж а т о т д е л ь н о. Т р е б у ю т с в е д е н и й: т о р и а н и т, к о р а б л и, о х р а н у. Р ы б а к о в у б и л и. С в о и о б я з а н н о с т и п о м н ю».

Над переносицей капитана сошлись морщины. Глаза стали маленькими и злыми.

— Значит, и эта все наврала! — вскричал он. — Теперь она у меня кое-что узнает, прежде чем нырнуть на дно.

— Этого можно было ожидать, — ответил Анч. — Хорошо, что она не выдумала ничего посложнее этой детской игры.

— Что же нам делать?

— В море мы успеем ее выбросить. А пока пускай сидит и пишет письма, они нам пригодятся.

— Заставьте ее писать под диктовку.

— Не надо. Я дал ей возможность написать это письмо в спокойной обстановке, чтобы получить ее обычный почерк. Мой помощник копирует почерки так же хорошо, как я орудую кастетом. По этому образцу он сам напишет нужное письмо, с которым завтра утром явится к Ананьеву, а вечером профессор станет нашим квартирантом. Дочка еще пригодится, когда мы будем выпытывать у профессора его формулы.

До вечера подводный корабль лежал на дне, а когда стемнело, всплыл и двинулся к бухте Лебединого острова, чтобы там высадить помощника Анча. Новое, фальшивое, письмо от Люды, адресованное профессору Ананьеву, лежало в кармане шпиона.