Школа

Подходит Йоган. Здороваемся.

– Что-то в лесу сдохло – Йоган погулять вышел. Светка не отпускает никуда, да?

– Не надо ля-ля. Куда хочу, туда и хожу. Что ты думаешь, – я перед Светкой отчитываюсь? А что на Рабочем не гуляю, так хули тут щас делать? Крюк сидит, Батон бухает – с ним один разговор: одолжи рубль. Он мне уже чирик должен – вот так, по рублю. А с него стрясай, не стрясай – бесполезно, он всегда бухой. Ты вот в институт готовишься, на районе тебя никогда нет. Что мне, с малолетками здесь сидеть на остановке?

– Ну, не знаю.

– Сигареты есть?

– Есть.

Вытаскиваю пачку «Астры», даю Йогану и закуриваю сам.

– Йоган, а правда, что Зеня с Кулей на базаре турецкими половиками фарцуют?

– Ага.

– А где они их берут?

– Это не они берут, они только продают, а им дают пацаны с центра.

– А те пацаны где берут?

– У поляков, когда они сюда приезжают, – спортсмены там или просто так. Живут в «Туристе» или в «Могилеве», продают жвачки там, май ки, половики. Пацаны узнают, когда они в гости нице, – приходят, торгуются с ними, чтоб цену скинули, а то они дерут до хера.

– А нельзя сразу пойти к полякам и взять у них?

– Думаешь, – ты один такой умный? Там все уже схвачено. Это пацаны крученые, еще те.

– А Зеня с Кулей много на базаре наваривают?

– Ну, смотря за сколько продадут. К примеру, те пацаны берут у поляков половики по сто двадцать и дают Куле с Зеней, чтоб продали, а им отдали по сто шестьдесят. Значит, если продадут за сто восемьдесят, – то двадцать себе, если дешевле, то меньше.

– А если к ним пристроиться?

– Ну ты простой, как двадцать копеек. Таких, как ты, знаешь сколько? Я с Кулей давно базарил – типа, давайте и я с вами буду на базаре продавать. Ну и что ты думаешь? Он сразу стал отмазки лепить, типа, шмотки хуево продаются, заработка никакого. А сами, бля, на моторе каждый день в город едут, в кабаке сидят до закрытия, баб снимают. Короче, дело к ночи, – ловить тут нечего.

– Понятно. Ну а как ты со Светкой – женатый человек?

– Ну как со Светкой? Обыкновенно. Живем у нас, тетку назад в Печерск сдали. Светка не работает – дома сидит на постоянке, телевизор смотрит. Я в хабзу хожу. Приду – поставлю палку, пока матки нет, потом тоже с ней телевизор посмотрю. У ееной бабы есть квартира на Юбилейном, и эта баба хочет в деревню ехать жить, а мы тогда там будем.

– Что, переедешь с Рабочего?

– Ну а что? Там хоть одни будем – никто мозги не будет ебать. Ну, приезжать, само собой, буду – типа, в гости, а так что тут делать? Ты мне скажи, когда последний сбор за район был нормальный? В том году? Старым пацанам это все не надо, у них сейчас один интерес – бабки. А если малолетки и получат пизды в «тресте» – мне это до жопы.

– Что, может, бухнем сегодня?

– Да я вообще дома буду, с мамашей и Светкиными – праздник все-таки. Если хочешь, пошли и ты к нам.

– Не, неохота.

Жду мамашу на остановке около ГУМа – договорились, что пойдем покупать мне к выпускному костюм.

Курю, рассматриваю баб. Погода классная, и они все в летних шмотках. Некоторые – нормальные, только сейчас ничего не будет: подойдешь, начнешь базарить – а тут мамаша.

Вот и она – со своей пожизненной черной сумкой. Ручки уже сто раз отрывались, а она их каждый раз пришивает, нет чтоб новую купить.

– Давно ждешь?

– Да нет, только подошел.

– Ну, пошли.

Сбоку около ГУМа очередь: что-то дают. Я спрашиваю у мамаши:

– Может, сходить посмотреть, что там?

– Аи, наверно, не надо. Все равно денег взяла только на костюм – это сейчас основное. Костюм у тебя должен быть – не только на выпускной. Может, в институте понадобится или еще где. А то как повысят цены на все – потом недокупишься. Вон в газетах пишут, что все будет дорожать.

Поднимаемся на второй этаж, идем мимо фототоваров и ювелирного к мужской одежде. Впереди два пацана с Ветров – это видно по лампасам на спортивных штанах. Ветры носят по две белые полоски, рабочинские – по три, но у нас мало у кого есть такие штаны, у меня тоже нет. Навстречу Ветрам – пацан с Луполова: одна широкая полоса. Он прется прямо на них, хочет пройти между, цепляет плечами. Один бьет ему прямого, пацан увертывается и дает второму по яйцам – он падает на прилавок, стекло разбивается. Продавщица орет:

– Скорей зовите милицию!

Луполовец убегает, Ветры – за ним.

– Подумать только, – говорит мамаша. – В центре города, в универмаге – и устроить драку. Со всем страх потеряли. И твои друзья такие же. Один вот уже сидит, и остальным только туда и дорога.

– Не трогай моих друзей, ладно? Давай лучше костюм смотреть.

Мне все равно, какой костюм покупать: за десять лет в школе костюмы так надоели, что смотреть на них не могу. С первого класса – одни и те же, только пуговицы сейчас другие: раньше были блестящие, без дырок, а теперь – алюминиевые, с дыркой посередине. А московского костюма – с коротким пиджаком, как джинсовка, и нашивкой – у меня ни разу не было. Из всех пацанов такой был только у Антонова – классе в первом или во втором.