Школа

Танкисты без сомнений, более чем уверен, что это те немногие выжившие после боя на этом поле. За лагерем стояла ещё какая-то техника, но свет прожектора туда не дотягивался, луна же позволяла видеть тёмные угловатые силуэты. По ним я легко определил, что это не грузовики или другая техника, похоже, танки, приём немецкие и возможно даже битые. А я ещё удивлялся, почему на поле только наша техника стоит, русская, ну или советская как тут принято говорить, а тут вон оно что, трофейщики или даже возможно ремонтная рота, теперь уже не знаю, занималась ремонтом своей техники и собрала в кучу битый и горелый металлолом. Удивляло появление тут двух «двадцатьшестых», но скорее всего поломки у них мелкие, да и пленные были, вот немцы и решил восстановить пару машин.

Постояв пару минут на границе лагеря, осматриваясь и прикидывая свои дальнейшие действия, я вздохнул и направился прямиком к пленным. Думаю они мне пригодиться, по крайней мере когда немцы начнут искать того кто тут поработал, то легко подумают на них, а мне нужно найти такое место чтобы быть не обнаруженным и заняться собой, то есть избавиться от зловредного плетения что сейчас активно расползалось по моей ауре.

Пленных немцы держали в кузове отдельно стоявшей полуторки, которую охранял одинокий часовой, причём на ночь немцы их связывали. Видимо опасались побега. Полуторка стояла в трёх метрах от меня, невысокие борта и отсутствие тента позволяли мне с места заглядывать в неё, именно поэтому я и определил количество военнопленных, остальное было видно и так.

Подойдя к машине, я ухватился руками за борт и поставил левую ногу на заднее колесо, перекинул правую ногу через борт и, забравшись в кузов, сел на скамейку у кабины. Осмотрев всех шестерых пленных, я громко хмыкнул и, прочистив горло спросил:

— Ну что братья славяне как дошли вы до жизни такой?.. Молчите? И правильно, под заклинанием паралича особо и не пообщаешься. Знаю что вы в недоумении и в испуге, почему не можете двинуть не одной рукой. Нет, парни, они у вас не затекли, это я наложил заклинание паралича не только на вас, но и на всех в этом лагере. Я маг, если вы не поняли. Если кто не знает этого слова, поясню по-простому, по-деревенски, я колдун, ведьмак и ведун, но всё же правильно называть меня магом. У меня тут свои дела, но вот столкнулся с немцами и пришлось их уложить отдохнуть. Значит так, сразу предупреждаю я не советский и вырос в другом мире, на другой планете, но тоже русский, русич. Поэтому помогать буду вам, а не немцам. Сейчас я сниму паралич со старшего и мы с ним пообщаемся, остальным слушать… Хотя, куда вы денетесь?

Встав со скамейки, я стал обходить пленных, отодвигая ворот и заглядывая под комбез. У четверых не было гимнастёрок, под комбезом находилось нательное бельё, а вот у двоих его не было. По знакам различия я выяснил, что один был лейтенантом, тут не спутаешь по два кубаря в чёрны петлицах да с танчиками, второй старший сержант.

— Ага, ты значит офицер, или как у вас тут принято говорить, командир — негромко пробормотал я, но более чем уверен, все меня слышали, особо голос я не понижал.

Придав тому сидячее положение, я вытащил из ножен на поясе кинжал и перерезал ему верёвки, освобождая от пут. Посмотрев прямо в открытые глаза лейтенанта, тот не мог ими двигать, и сказал:

— Сейчас я тебя освобожу, пообщаемся. Не советую нападать на меня или делать необдуманных поступков. Понял?.. Будем считать, что молчание знак согласия.

Сняв амулет с груди, я приложил его ко лбу лейтенант, отчего тот вздрогнул всем телом и яростно выругался. Голос у лейтенанта оказался мощный, трубный.

— Лихо завернул — в восхищении сказал я. — Успокоился? Готов к разговору?

— Готов — кивнул тот и, покрутив шеей, несколько неуверенно улыбнулся. — Никогда до этого не встречался с магами, а тут настоящий. Раз, и заклинания использует. На себе бы не почувствовал, никогда бы не поверил.

Наблюдая, как он растирает руки и ноги, я кивнул:

— Я тут у вас на Земле единственный маг, меня беречь надо. Ладно, давай о серьёзном. Значит план такой, я вас освобождаю, вы уничтожаете парализованных немцев, что сейчас нас слушают и вряд ли понимают, забираете пригодную технику и уезжаете. Как план?

— А вы?

— У меня свои планы, нужно их решить. Но чуть позже я собираюсь добраться до русских и возможно даже встретиться с вашим лидером Сталины. Это позже, сейчас я серьёзно ранен.

— Что-то не заметно — окинув меня взглядом, сказал лейтенант и, приняв у меня кинжал, стал резать путы у своих подчинённых или друзей. Не знаю кто они ему.

— Если не видно раны это не значит, что её нет, у меня действительно серьёзное ранение и требуется время чтобы её вылечить.

— Так может мы останемся с вами, будем охранять, а потом сопроводим к нашим? Вместе то уж мы пробьёмся к нашим, они тут недалеко.