Школа для негодяев

— Переодеться? А зачем? — спросил Бочка, вытирая ладони о заляпанную вареньем футболку.

— Мы — учебное заведение, не так ли? Значит, и выглядеть нужно соответственно. Мистер Шарп приготовил для вас очень симпатичную форму. Пусть каждый выберет для себя подходящий размер.

Грегсон не ошарашил бы меня сильнее, даже если бы двинул по башке бейсбольной битой. Напялить школьную форму? Он что, издевается? Я настолько обалдел, что даже забыл выругаться.

— Вы, наверное, пошутили? Мы сроду не носили форму, — возразил Шпала, но Грегсон лишь закатил глаза и переглянулся с Фодерингштайном.

— Послушайте, ребята, сделайте это ради нас, а? В конце концов мы разрешаем вам курить в гостиной, выпивать и закидываться, так неужели мы ожидаем слишком многого? Марш в класс, и чтоб через пять минут все стояли в этой чертовой форме! — С этими словами Грегсон развернулся и вышел.

Мучения по поводу ненавистной формы немного смягчались весельем, которое накатывало при виде остальных таких же страдальцев. Черные брюки, белые рубашки, бордовые джемперы и полосатые желто-зеленые галстуки (да, да, и галстуки) сделали из нас образцовое стадо дегенератов. Блин, позорище-то какое! К счастью, я еще помнил, как завязывать галстук, и где-то с двадцатой попытки справился с этой отвратительной удавкой. Узел у меня вышел размером с кулак, а «язык» — не больше пяти сантиметров. Половина придурков смастерила то же самое, тогда как вторая половина умудрилась сделать все наоборот: узкий конец галстука болтался спереди, а широкий был заткнут за пояс. Один Четырехглазый повязал галстук по правилам; впрочем, Неандерталец быстро устранил эту несправедливость, дернув за конец с такой силой, что теперь Четырехглазому не помог бы даже слесарь с алмазным резцом.

Класс приготовился к выходу. Мы ринулись в автобус, как идиоты (почему как?), но, к своему огромному разочарованию обнаружили, что заднее сиденье вмещает только четырех человек, а не шестнадцатерых, которые отчаянно пытались туда втиснуться. Разразилась неизбежная драка, в которой Свеча получил по затылку как минимум от четырех противников (в том числе от меня). Грегсону быстро надоела наша куча мала, и он самолично занялся распределением мест. Я, Шпала, Конопля и Биг-Мак впали в глубокую депрессию, поскольку директор посадил нас впереди, рядом с собой, Шарпеем и Фодерингштайном — хуже просто не придумаешь. Как выяснилось, Грегсон хотел переговорить со своими адъютантами, чтобы те держали остальных в узде и следили за их поведением.

— Прошу на полном серьезе: сегодня без глупостей. Ходить по струнке и не привлекать к себе лишнего внимания, поняли? Это очень важно, — сказал он и украдкой округлил пальцы, намекая, что внакладе мы не останемся. — Все ясно?

— Все. А куда мы едем? — спросил я.

В этот момент Фодерингштайн повернул ключ в замке зажигания, и Грегсону пришлось подождать, пока двигатель прокашляется. Когда же директор все-таки озвучил цель нашего путешествия, мы решили, что он попросту издевается.

— В музей.

В музей? Без брехни? Нет, мы, конечно, не рассчитывали наивно, что он поведет нас в пивную, но в музей…

— Ладно, хотя бы посмотрим на динозавров и прочих страшилищ, — высказался Шпала.

— Нет, мы едем в Музей естественной истории.

— А что там показывают? — поинтересовался Конопля.

— Сокровища Железного и Бронзового века, а также экспонаты времен римского завоевания: керамика, старинные монеты, наконечники от стрел и тому подобное, — просветил нас Грегсон.

— Короче, старые горшки и плошки, — перевел я остальным.

— Я бы задал парочку вопросов, вот только стесняюсь, — пробурчал Шпала.

Грегсон лишь улыбнулся, как будто знал что-то, чего не знали мы. Впрочем, так оно и было. Автобус петлял по лондонский улицам, Фодерингштайн чуть ли не беспрерывно давил на клаксон. Наконец мы остановились в каком-то переулке, где уже стояло пять или шесть других автобусов. Фодерингштайн хрястнул ручником и заглушил хрипящий в агонии двигатель, после чего Грегсон объявил, что мы приехали.

— Ну, вот мы и на месте. Всем слушать меня, повторять не буду. Сегодня вы должны вести себя тише воды, ниже травы. Не дурачиться, не курить, не воровать, не драться, не сквернословить и… — Грегсон многозначительно поглядел на несколько разочарованного Крысу, — не расстегивать штаны перед школьницами. Я прекрасно знаю, что всем вам глубоко плевать на мою просьбу, поэтому скажу так: мы привезли вас сюда не ради развлечения. У этой экскурсии есть цель, и очень важная, которая может принести выгоду и нам, и вам, причем вполне осязаемую. Смотрите в оба, рты — на замок, руки — в карманы, иначе завтра первым паровозом отправитесь в Мидлсбро. Усвоили?

Мы дали Грегсону понять, что да, усвоили, но потребовалось некоторое время, прежде чем директор убедился, что это действительно так, и кивком велел Фодерингштайну открыть дверцу.

— Комнаты «А» и «Б» идут с мистером Шарпом, комнаты № 3 и «Д» — за мной. И улыбайтесь, улыбайтесь, тут будет интересно!

С этим напутствием мы свернули за угол к главному входу.