Школа Добра и Зла

— Надлежащее питание, — вздохнула профессор Анемон.

Пока тюрбанутая учительница несла в массы все больше и больше Арабских секретов красоты, Агата все ниже и ниже оседала на диване. Всего одно занятие, а проблем уже не оберешься. Между ужасом обязательного присутствия на Балу, недели обязательного мытья посуды и решительного избавления от бородавок в будущем, она осознала, что решать загадку Школьного директора нужно как можно быстрее.

— Может траванем её еду? — сплюнула Эстер.

— Она не ест, — сказала Анадиль, топая по залу Зла.

— Может тогда отравим ей помаду?

— Нас тогда на недели запрут в Пыточной! — забеспокоилась Дот, которая прибавила шаг, чтобы не отставать.

— А мне начхать как мы это провернем или чем это для нас обернется, — прошипела Эстер. — Я хочу, чтобы эта змеюка исчезла.

Она распахнула дверь в комнату номер 66 и обнаружила в ней Софи, рыдающей на своей постели.

— Гмм, змеюка рыдает, — сказала Анадиль.

— Ты как? В порядке, родная? — спросила Дот, вдруг посочувствовав девушке, убийство которой они толшько что замышляли.

Всхлипывая, Софи поведала все, что случилось в башне Школьного директора.

— ...Но вот теперь нам загадали загадку, а я не знаю ответа, а Тедрос считает меня ведьмой, потому что я продолжаю побеждать в состязаниях, и никто не понимает, что причина моих побед в том, что я хороша во

всем!

Эстер готова была задушить её прямо на месте. А потом выражение на её лице поменялась.

— Эта загадка. Если ты на неё ответишь…то отправишься домой?

Софи кивнула.

— И мы больше тебя никогда не увидим? — уточнила Анадиль.

Софи кивнула.

— Решим, — заверили её соседки по комнате.

— Правда? — заморгала Софи.

— Ты ведь так хочешь домой, — сказала Эстер.

— А мы еще больше хотим отправить тебя домой, — добавила Анадиль.

— Что ж, по крайней мере, вы мне верите, — хмуро сказала Софи, вытирая слезы.

— Виновен, пока не доказано обратное, — сказала Эстер. — Это путь Несчастливцев.

— Однако не стоит об этом рассказывать Счастливцам. Они решат, что ты чокнулась, как шляпник, — сказала Анадиль.

— И я так бы подумала, но кто станет лгать о нарушении такого количества правил? — сказала Дот, пытаясь превратить свою эмблему-лебедя в шоколад. — Блин, эта птица просто безнадежна.

— А Школьный директор, он какой? — спросила Эстер у Софи.

— Старый. Очень, очень старый.

— А ты и вправду видела Сказочника? — спросила Анадиль.

— То странное перо? Оно не прекращая писало о нас.

— Оно что? — одновременно спросили все три девочки.

— Но ты же еще в школе! — воскликнула Эстер.

— Что может такого случиться в школе достойного сказки? — недоумевала Анадиль.

— Уверена, что это просто ошибка, как и все остальное, — всхлипнула Софи. — Мне просто нужно разгадать загадку, сказать её решение Школьному директору, и пуф, я исчезну из этого проклятого места. Все просто.

Она увидела, как девочки переглядывались.

— Разве нет?

— Тут как бы две задачи, — сказала Анадиль, не спуская глаз с Эстер. — Загадка Школьного директора.

Эстер повернулась к Софи.

— И почему он хочет, чтобы ты её разгадала.

Если и было слово, которого Агата боялась больше, чем «бал» — это «танцы».

— На балу должны танцевать все девушки-Счастливицы, — сказал Поллукс, шатаясь на ослиных ногах в Палатах доблести.

Агата старалась не дышать. В комнате сильно пахло кожей и мускусным одеколоном от коричневых диванов, ковра с медвежьей головой, книгами обо охоте и верховой езде в кожаных переплетах и головами лосей с лоснящимися неприлично здоровыми рогами. Она скучала по школе Зла и её вонючему кладбищу.

Поллукс гонял девочек по всем танцам, которые будут на Балу, ни один из которых Агата не могла станцевать, продолжая падать и бормотать: В этом было бы больше смысла, будь у него его тело. После легкой разминки копыт на ковре, насаживания себя на рога, и приземления ягодицами в камин, Поллукс рявкнул на них «поняли» и обернулся к группе фей с ивовыми скрипками:

— Играйте Вольту [3]!

И они заиграли в таком молниеносном темпе, что Агату швыряло от партнера к партнеру, от талии к талии, кружило все быстрее и быстрее, превращая все вокруг в единое размытое пятно. Её ноги горели. Каждая девочка в комнате казалась Софи. Туфли! Они вернулись.

— Софи! Я иду! — выкрикнула она...

Следующее, что она осознала, что опять лежит на полу.

— Для обмороков существует специально отведенное время, — зло сказал Поллукс. — Но оно еще не настало.

— Я споткнулась, — огрызнулась Агата.

— Предположим ты падаешь в обморок во время Бала! Хаос! Побоище!

— Да не падала я в обморок!

— Забудь про бал! Это будет Полночное Кровавое Побоище!

Агата зло уставилась на него.

— Не. Падала. Я. В. Обморок.

Когда девочки собрались на берегу Срединного залива на урок «Общение с животными», их ждала профессор Дови.

— Принцесса Ума заболела.

Девочки одарили Агату сочувственными взглядами, потому как фиаско случившиеся с Золотыми рыбками было целиком и полностью на её совести. В такой короткий срок замены найти не удалось, и профессор Дови вообще отменила занятие.