Школа Добра и Зла (ЛП)

Раван, с густой черной гривой и черными глазищами взглянул вниз на зевающих Счастливцев, готовых к еще одному хромому проклятью или злодейскому монологу. Он кивнул своим приятелям на скамейке, которые выволокли из-под скамеек бочки и давай в них бить; Раван принялся скакать с одной ноги на другую, потом к ногам присоединились резкие взмахи рук, и не успели Несчастливцы опомниться, как один из их лучших злодеев...

— Он танцует, что ли? — выпучив глаза, сказала Эстер.

Бой барабанов ускорился, топот Равана стал громче, а его глаза налились кровью.

— Красные глаза у злодея, — пробормотал Тедрос. — Как свежо.

Но потом раздался треск. И сначала все подумали, что это сломались ноги Равана, но после они поняли, что это была его голова, вернее, теперь вместо одной головы было две, а затем три, и четыре и пять, пока на его шее не появилось десять голов. От боя барабанов закладывало уши, топот прекратился, и Раван спрыгнул со сцены, присев на корточки, широко расставив ноги. Из десяти ртов вываливалось десять опухших языков и извергалось пламя.

Несчастливцы повскакивали на ноги и взвыли от ужаса.

— Ну и кто может быть круче! — сплюнул Раван, после того как дым рассеялся и у него осталась только одна голова.

Агата заметила, что волки-охранники Зла находились под впечатлением, в то время как феи взволнованно звенели. Возможно , они делали

ставки на итоговый результат ,подумала она, переключая свое внимание на отсутствие у себя таланта. Все Несчастливцы почувствовали себя лучше и в отличие от Счастливцев, которые до сих пор побеждали. Она не умела вертеть лентами или выполнять фокусы с мечом или зачаровывать змей. Как же она могла бы доказать, что она Добро?

Агата увидела, что Тедрос опять смотрит на неё и почувствовала, как внутренности перекрутились, не давай ей нормально дышать. Вместе с тем, она думала, что если бы вернулась домой с Софи — это бы и был её счастливый конец. Но этому не сужденно было случиться. Её счастливый конец здесь — в этой волшебной школе. С её принцем.

Как далеко она ушла от своего кладбища.

Теперь у неё была собственная сказка. Собственная жизнь.

Глаза Тедроса были прикованы к ней, будто больше не было никого на свете. Они светились надеждой.

Онтвой

, пообещало ей её отражение, одетое точно так же, как она сейчас. Она пришла в Придворную комнату, надеясь почувствовать себя как принцесса, улыбающаяся ей на Мосту.

Но почему же она тогда не улыбалась? Почему же она все думает о...

Софи?

Тедрос улыбнулся еще радостнее и сложив руки, приложил их ко рту:

 — В чем твой талант?

У Агаты упало сердце. Подходила её очередь.

— Приветствуем Счастливца Чаддика! — объявил белый волк и появился феникс, который теперь сиял золотом.

Несчастливцы освистали Чаддика и закидали его горстями каши. Художественное оформление стен Зла так же пришло в действие, они демонстрировали, как побьют его, сожгут, обезглавят, в то время как злодеи, вырезанные на лавочках, кидались в него щепками. Чаддик сложил свои руки на бочкообразной груди и вытерпел все со спокойной улыбкой. Затем он натянул лук и выстрелил в сидения. Стрела отрекошетила от скамьи, пролетела мимо Несчастливцев, задевая их уши и шеи, пролетела бумерангом вдоль стен и пронзила все фигурки, который хором застонали, а потом наступила гробовая тишина.

Еще одна свеча сгорела в канделябре Зла.

Улыбка Равана исчезла. Он тут же был подброшен в воздух невидимой силой, на лице вместо носа появилось свиное рыло, внизу спины вырос хвост, и Раван с громким хрюканьем упал в проход.

— Счастливцы победили, — осклабился волк.

«Странно, — подумала Агата. — Почему он хочет , чтобы его сторона проиграла ?»

— Всего две пары осталось до тебя! — прошептала Кико.

У Агаты заныло сердце. Она не могла сосредоточиться, разум её так и метался между Софи и Тедросом, между радостным возбуждением и чувством вины. Талант ... Думай о таланте ...Она не могла ни смогрифицировать, с тех пор, как учителя наложили контрзаклинания, которое все еще действовало, ни сотворить ни одно из своих любимых заклинаний, потому что все они были из арсенала Зла.

— Я просто призову какую-нибудь птичку или вроде того, — пробормотала она, припоминая уроки Умы.

— Эээ, а как птичка сюда попадет ?— поинтересовалась Кико, кивая в сторону запертых дверей.

Агата сломала свой свеже-отполированный ноготок.

Талант же Анадиль был все еще заперт в Пыточной. Она попыталась колдовством открыть дверь, только магия для взлома оказалась слишком сильной, и как итог в качестве наказания превратилась в пчелиный рой. Затем Хорт потерпел неудачу в состязании с Беатрикс. После Испытания Хорт преуспел в своих оценках, чтобы попасть на Арену, обещав, что наконец-то добьется причитающееся ему «уважения». Но большую часть из отведенных ему минут он провел кряхтя и ворча на сцене, пытаясь вырастить волосы на груди.