Школа Добра

– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Вы… почему мне не сообщили, что она приезжала в Школу на сессию? Проклятье! Меня же всего восемь дней не было!

– Она уложилась в четыре.

– Почему? – упрямо повторил молодой человек.

– Ответ все тот же, – ректор пожал плечами. – Она не хочет тебя видеть.

– Это издевательство какое-то! Когда все в унисон пели о том, что ей лучше спрятаться, я не возражал. Когда уговаривали, что ей нужно время, я согласился. Когда убеждали не мешать ей принять решение самостоятельно, я ждал. Теперь же, такое впечатление, с ней видятся все, но только не я.

Александр посмотрел на ректора несчастными глазами и тихо произнес:

– Мне просто надо поговорить с ней. Пожалуйста.

Вельзевул Аззариэлевич перевел взгляд с взволнованного юного лица на окно и засмотрелся на весеннее небо.

– Если бы вы не взяли прошлой зимой на работу этого… этого гада… – молодой человек мстительно сощурился.

– Рода, – автоматически исправил ректор. – И он здесь не при чем. Хочешь поговорить с Юлой? Найди ее и поговори.

– Найди и поговори, – передразнил Александр. – Если ее собственный отец найти не может…

– Собственный отец ее не ищет. С собственным отцом она еженедельно посредством твоего зеркала разговаривает.

– Зар-р-раза! – Алекс в сердцах стукнул кулаком по раскрытой ладони. – Есть хоть кто-то, кроме меня, с кем она НЕ разговаривает?!

За истекшие четырнадцать месяцев Александр вспомнил каждое слово, каждую мысль. Черт! Кажется, даже каждый вздох о Юле, но так и не понял, из-за чего она могла на него злиться.

Четырнадцать чертовых месяцев он даже следа ее найти не может. Нет,с одной стороны, счастье, что ей удалось так хорошо спрятаться. И при светлом дворе до сих пор никто не знает, что она элементалист. Что же касается темного двора… С темным он договорился. Ну, или, по крайней мере, сделал вид, что согласился на их условия.

С другой же стороны, и эта сторона угнетала и доводила до бешенства. Она пряталась не только от светлого двора, но и от него. Но Алекс же упертый. Гораздо упрямее одной маленькой девочки. И вот когда он ее найдет, то сначала всыплет, как следует, за испорченные нервы и седые волосы и до конца жизни больше не отпустит ее от себя дальше, чем на шаг.

– Павлик вот давеча жаловался, что она вернула его подарок, – доверительно сообщил ректор, надеясь этой новостью улучшить парню настроение, и Александр, действительно,криво усмехнулся и проговорил:

– Ну, хоть одна хорошая новость! Хотя шею этому Павлику все-таки давно стоило намылить…

На самом деле хороших новостей было значительно больше. Например, его, Алекса, подарки Юла не вернула. А было их всего три: маленькая юла из серого агата на окончание первого курса большая коробка «Пьяной вишни» и другая юла, серебряная, с вкраплениями бирюзового александрита на семнадцатый день рождения и большая роза, которая плакала сверкающими каплями росы и шептала грустно: «Скучаю…» – была отправлена Алексом маленькой упрямице в Ночь Разделения миров.

Вторая хорошая новость заключалась в том, что теперь молодой человек знал совершенно точно, где скрывается очаровательная беглянка. Осталось только доказать правителю Русалочьего города, что парень не собирается причинять вред их обожаемой гостье. Может быть, она даже будет Алексу рада. И то, что подарки не вернулись назад, вселяло надежду на то, что так оно и будет.

Дело за малым: убедить Вельзевула Аззариэлевича в том, что местонахождение Юлианы Волчок по-прежнему молодому человеку неизвестно, заверить проклятого всеми богами домового, что поиски завели в тупик, и да, отправить в Русалочий город еще одно трогательное письмо. Прекрасная Танаис, несмотря на свой преклонный возраст, говорят, до сих пор сохранила юношеское сердце и все еще плачет по ночам над историями о несчастных влюбленных.

Письмо сиги Танаис к Александру Виногу

Здравствуйте, милый мой мальчик, прошу прощения за то, что пишу так поздно, но ваша романтичная история вызвала в моей душе такой всплеск эмоций, что я была вынуждена уйти от воды на целый день, чтобы не натворить бед. Не смейтесь, в моем возрасте в таких вещах не принято признаваться в принципе, и уж тем более не юным похитителям девичьих сердец.

Ваш рассказ о том, чего вам стоило пережить разлуку с милой девочкой, и сколько сил вы приложили для поиска возлюбленной, всколыхнул во мне воспоминания моей далекой молодости, в частности, те светлые дни, когда сиг Ханг добивался моей благосклонности. Когда-нибудь я обязательно вам об этом расскажу, но сегодня поспешу сообщить о вещах, которые волнуют вас, вне всякого сомнения, несравненно больше, чем древние истории глупой старой русалки.