Школа личных рабов

Сейчас его уж точно накажут по всем правилам. Призовут стражу и поколотят. Повесят на заднем дворе, изобьют кнутом и оставят висеть. Посадят в засохший колодец на несколько дней…

– Прибери это безобразие. Наказание за свою несдержанность отработаешь после того, как закончишь с уборных. Найдёшь меня в библиотеке. – Вивьен смерила опешившего Алдо ледяным взглядом. – Ещё раз повысишь на меня голос, я подумаю над тем, чтобы отправить тебя назад в твой Дом. Мне плевать, что там с тобой сделает твоя хозяйка за исключение из нашей школы. Плевать, что над ней будет смеяться всё общество. Мне всё равно, что со злости она прикажет отрубить тебе голову или повесить на рассвете, или разрубить части тела на кусочки и скормить тебе же.

Вивьен удовлетворённо отметила, что с каждым словом лицо Алдо становится на тон бледнее.

– Если не можешь выдержать это, как ты можешь думать, что подходишь на роль личного раба? Если даже с этим не можешь справиться, как ты намерен справляться с настоящими наказаниями? Если ты ещё не понял, что мы пытаемся максимально проще способствовать вашей адаптации к роли личного раба, то ты последний тупица, Алдо.

Пытливые чёрные глаза Вивьен обжигали. Алдо, не выдержав, опустил взгляд.

– Я не… – он бестолково пялился на брызги грязной воды на твёрдом паркете. – Наставница Вивьен…

– Думай, прежде чем что-то сказать. Ты выглядишь глупо.

Алдо тоскливо посмотрел на её нечитаемое лицо. Поджал губы, опускаясь на колени и подбирая тряпку. Вивьен отвернулась и ушла, оставив его наедине с уборкой.

Было уже далеко за полночь, когда Алдо тихо скользнул в приоткрытую дверцу общей клетки и, спотыкаясь об ребят, добрался до своего места в углу.

После слов Вивьен он чувствовал себя обескураженным. Измотанный морально и физически, он растянулся на жёстком тонком матрасе и мгновенно заснул.

Урок 4 – день лучших учеников и дисциплина любовных утех

– Эй ты, урод, принеси мне лёд.

– Да, господин. – Ирнок покорно склонил голову и как можно грациозней поковылял на коленях к выходу. Ноги его на щиколотках соединяла цепочка длиною в две ладони.

– Не успеешь принести за то время, пока я не закончу работать над этой папкой – сделаешь двадцать кругов вдоль стен этой комнаты.

– Да, господин, – отозвался Ирнок и заторопился выполнить поручение – комната была немаленькой, и перспектива прогуляться вдоль ее стен на коленях ужасала.

Наставник Андриас поморщился и поёрзал на спине Катчбера, который уже второй час стоял на четвереньках и мрачно думал о том, что если бы знал, что его ожидает, специально не стал бы так стараться в учёбе.

Кэйди, которая скользила вокруг металлического шеста, установленного посреди комнаты, сочувственно поглядывала на Катчбера. Она пыталась вспомнить детали увиденного однажды танца и повторить, например, – элегантно зацепилась ногой за шест, подпрыгнула и, как смогла, прокрутилась вниз. Ладони намокли от пота, и скольжение то и дело буксовало каждые две-три ладони. Кэйди досадливо подумала о наставнике Ротдэле и его обещании обучить обольстительному танцу в следующем месяце.

«Боюсь, такими темпами к тому времени я овладею этим дурацким танцем и без вашей помощи…» – подумала она.

– Ужасно, – бормотал про себя Андриас, то и дело бросая строгие взгляды на нее, проверяя, чтобы та продолжала танцевать. Затем кивнул Кимби: – Ты, а теперь спой девятое соло госпожи Силин Де Вин.

Это соло им исполняли во время сервировки господского стола по меньшей мере четыре раза.

Кимби кивнул и послушно негромко запел. К собственному удивлению, он помнил все слова песни. Голос его был приятным, он ни разу не сбился и не запутался. Андриас нахмурился, не зная, к чему придраться, и, в конце концов, скривился:

– Заткни свой поганый рот, ублюдок. Омерзительно. Просто омерзительно.

Кимби недовольно поджал губы. Андриас, заметив это, немедленно торжествующе и едко добавил:

– За кривляние ты получаешь наказание. А теперь встань возле этой сучки, пусть отсосет тебе, – он небрежно кивнул на Кэйди.

– Но наставник Андриас! – воскликнула Микиа.

Андриас медленно перевел взгляд на нее, закипая от бешенства – он терпеть не мог, когда ему возражают.

Девушка прикусила язык и поспешно опустила голову. Она расположилась на четвереньках на полу по левую руку от Андриаса, служа ему подставкой для книг.

– Договаривай, уродина.

– М-мы еще не проходили… то есть, у нас еще не было занятий по удовлетворению своего господина в… в этом смысле, – пролепетала девушка и вздрогнула от неожиданности, когда Андриас преподнес к её губам комок испорченной бумаги и пронзил холодным взглядом, не оставляющим сомнений, что надо делать.

Микиа, помедлив, приоткрыла рот, и господин грубо затолкал в неё скомканную бумагу.

Андриас смерил застывших учеников презрительным взглядом.

– Вы что, вынуждаете меня повторить приказ? – вкрадчиво поинтересовался он, разминая перед собой пальцы, по которым пробежалась серебристая искра заклинания.