Школа на краю земли

Отряд киргизских всадников, направившихся тем октябрьским утром на север к Иршадскому перевалу, будто бы сошел со средневековой картины. Да и страна, в которую они возвращались, тоже будто бы погрузилась во мрак Средневековья. Институты гражданского общества перестали существовать, время повернуло вспять.

Десятью годами раньше Афганистан распался на части и сейчас представлял собой лоскутное одеяло из отдельных провинций, контролируемых воинственными моджахедами, некогда выдворившими советские войска с афганских территорий, а затем ввязавшихся в кровопролитную борьбу друг с другом за влияние в регионе. В начале 1990-х почти в каждом афганском городе и в каждой области царили хаос и беззаконие. На всех главных дорогах, соединявших между собой города Кета, Герат, Кабул, Джелалабад и Мазари-Шариф, было полным-полно самовольно устроенных контрольных пунктов. На них хозяйничали местные авторитеты – полевые командиры или просто банды молодчиков, вооруженных автоматами Калашникова и требовавших плату со всех проезжающих. В таких городах, как Торхам и Кандагар, процветала торговля людьми: молодых мальчишек и девчонок похищали и заставляли работать на новых хозяев, а нередко и насиловали. Бандиты принуждали торговцев обслуживать их бесплатно. Грабежи, погромы и убийства совершались на каждом шагу. Безвластие и произвол преступных группировок породили в обществе панику, всеобщее недоверие и тревогу, провоцировали массовые беспорядки.

В октябре 1994 года около двух сотен молодых людей, многие из которых выросли в страшной бедности в лагерях беженцев, расположенных в окрестностях пакистанского Пешавара, решили объединить свои силы и объявили о намерении вести новый джихад. Большинство из них обучались в экстремистских медресе – религиозных школах, поддерживаемых спонсорами из Саудовской Аравии или правительством Пакистана. В медресе преподавали радикальную исламистскую идеологию. Сторонники нового движения назвали себя талибан

, что означало на языке пушту «ученики ислама» (точнее, от арабского طالبان (taliban) – «студенты». – Ред.). Они перешли пакистано-афганскую границу и проникли в городок Спин Болдак – место, где останавливались на отдых фуры дальнобойщиков. Пришельцы заявили, что стремятся достичь праведности, а также восстановить в стране стабильность и объединить ее под знаменем «истинного исламского порядка». Талибы носили черные тюрбаны, размахивали белыми флагами и присягали на верность некому Мулле Омару. Этот одноглазый таинственный пуштун, мало появлявшийся на публике, обосновался в Кандагаре. По слухам, он опрыскивал себя благовониями, сделанными по рецепту самого пророка Мухаммеда. В течение нескольких дней движение быстро разрослось, пополнилось новыми рекрутами, так что ряды талибов насчитывали уже более двадцати тысяч бойцов. Влиятельное и хорошо оснащенное разведывательное ведомство Пакистана снабдило их оружием, обмундированием и выскотехнологичными средствами связи, так что они смогли одержать несколько впечатляющих побед над моджахедами. Через месяц талибы взяли штурмом Кандагар и захватили аэропорт, получив в свое распоряжение шесть истребителей «МиГ-21» и четыре транспортных вертолета «Ми-17». К следующему сентябрю мотоколонны из японских пикапов с пулеметами в кузове ворвались в город Герат у западных границ страны, а еще через год талибы взяли Джелалабад и саму столицу, Кабул. Они захватили афганского коммунистического лидера Мохаммада Наджибуллу во дворце, оскопили его прямо в его собственной спальне, привязали к джипу и много раз протащили его тело по дворцовой территории, а затем подвесили к светофору – на всеобщее обозрение.

К концу 1996 г. талибан контролировал более чем две трети территории страны. Талибы установили драконовский режим, который представлял собой невероятную смесь садизма и граничащей с безумием глупости. Новая власть выпускала одно абсурдное постановление за другим: людям запрещалось слушать музыку, играть в карты, прилюдно смеяться и запускать воздушных змеев. Под запрет попали декоративные статуэтки и сигареты, гадание и стрижки в американском стиле, особенно почему-то те, что копировали образ Леонардо Ди Каприо в фильме «Титаник».

Все эти реформы диктовались узколобыми сотрудниками «министерства поощрения добродетели и предотвращения порока». Они патрулировали улицы, сидя в кузове пикапов и вооружившись «АК-47» или самодельными плетками. В своем рвении установить порядок и привить всем «высокую» мораль талибы дошли до такой крайности, что единственным разрешенным развлечением для народа осталось посещение публичных казней, во время которых преступников побивали камнями на футбольных стадионах или вешали прямо на фонарных столбах. В столичном городе, некогда славившемся трелями соловьев, пением дроздов и воркованием голубей, гражданам запрещалось держать птиц; тех, кто осмелился ослушаться, сажали в тюрьму, а пернатых питомцев изымали и убивали.