Школа на краю земли

Родной дом учителя находился в тринадцати километрах от этого места, в деревне Батанги. Шаукат был старшим сыном, при отсутствии отца – главой семейства. Его близкие наверняка беспокоились о нем и ждали, что он придет и скажет, что им делать. Он должен был бежать к ним. Но был и другой долг, который требовал, чтобы он остался. Позже он рассказывал мне: «Все эти девочки учились у меня, они были мне как сестры и как дочери. Как я мог покинуть их в беде?»

По разрушенным улицам к школе не смогла бы пройти тяжелая техника, к тому же по долине только что прокатилась новая волна колебаний. Поэтому родители и учителя принялись сами трясущимися руками разгребать завалы. Они ориентировались по стонам, чтобы отыскать в первую очередь живых, но наталкивались то на руку, то на ногу, то на кусок одежды. Те девушки, которые успели выбежать, пребывали в состоянии шока, но, тем не менее, тоже старались участвовать в работе добровольных спасателей, отделяя мертвых и складывая их отдельно от раненых, которым помогали как могли.

В первый день у людей не было ни питьевой воды, ни медикаментов, ни одеял. В какой-то момент наш герой вместе с другими людьми вытащил из-под обломков искалеченный труп девочки по имени Сабина, которая относилась к нему как к старшему брату и обещала ему помочь найти жену. Он не мог заставить себя посмотреть на ее лицо. Даже через несколько лет он не мог без слез вспоминать момент, когда прикрыл ее тело покрывалом.

К вечеру им удалось разобрать лишь малую часть завала. Когда юго-восточную часть Кашмирской долины окутала тьма, она была абсолютной: не было ни единого огонька, ни одной уцелевшей лампочки или уличного фонаря. А потом пошел дождь. Это были не несколько случайных капель; он лил стеной. Вскоре все оставшиеся в Патике люди замерзли и промокли насквозь. Ливень был таким долгим и сильным, что улицы заполонили бурлящие потоки. Они пронизывали руины и «обмывали» тела погибших.

Эту ночь Шаукат провел в заботах о раненой девочке по имени Сура. Она страдала от страшной боли, но учитель не мог ничего для нее сделать, кроме как положить ее голову себе на колени и прикрыть от дождя пиджаком. После полуночи ливень прекратился, но начались повторные толчки. Шаукат пытался их сосчитать, но когда их число перевалило за сотню, бросил это занятие. Однако первая ночь землетрясения, как он рассказывал мне потом, почему-то больше всего ему запомнилась той удивительной тишиной, которая воцарялась между подземными колебаниями.

Обычно по ночам у подножий холмов выли шакалы, гидхады

, временами доносился лай бездомных собак. Эти звуки смешивались с азаном, призывом муэдзина, собирающего людей на вечернюю молитву, так что, как правило, после заката в долине стоял многоголосный гул.

В эту ночь все смолкло. Ни одно животное не издало ни звука.

* * *

Между Пакистаном и штатом Юта двенадцатичасовая разница во времени. Вечером 7 октября 2005 года я находился в гостинице в Солт-Лейк-Сити. Я приехал со своими отпрысками, которые следующим утром должны были принять участие в детском турнире по таэквондо, проводившемся в этом городе. Примерно в полдесятого мы с ребятами вернулись в номер после ужина в ресторане T.G. I. Friday’s. И тут позвонила моя жена Тара и сообщила о событиях в Кашмире. К тому моменту поступили лишь первые скупые данные о разрушениях. Я попытался дозвониться хоть кому-то из коллег в Пакистан, но у меня ничего не вышло. Ни Сулейман, ни Сайдулла, ни Парви, ни Назир не отвечали. Даже спутниковый телефон Сарфраза не принимал сигнала.

Я попросил Тару продолжать попытки «достучаться» до Сулеймана. Я сказал, что, если ей это удастся, надо передать ему, чтобы он любым способом постарался выйти на связь со мной. Дети хотели пойти в бассейн, но я усадил их на кровать и рассказал о случившемся.

«Папа, как же мы сможем завтра участвовать в соревнованиях, когда в Пакистане погибают дети?» – спросила Амира.

«Как Апо и Сулейман? У них все в порядке?» – забеспокоился Хайбер и добавил, что мне нужно немедленно ехать в Пакистан, чтобы помочь друзьям.

«Трудно понять, почему в мире столько страданий и горя. И мало что меняется к лучшему, – сказал я и обнял их. – Но мы сделаем все возможное, чтобы поддержать близких нам людей. А сейчас давайте молиться и просить Бога, чтобы он хранил их».

Чуть позже той же ночью я подключился к Сети и узнал подробности катастрофы.

Волны землетрясения прокатились по всей Центральной и Южной Азии, но в первых выпусках новостей больше внимания уделялось крушению двух жилых зданий в Исламабаде. Сведений о судьбе жителей отдаленных горных деревень, расположенных ближе всего к эпицентру, пока не было. Я понимал, что пройдет еще несколько часов до того, как они появятся.