Школа Северного пути

Мальчик послушно выпрямился. За полтора года спина его, изначально скособоченная, выровнялась настолько, что только небольшая хромота выдавала былое непоправимое увечье.

Потом и оно исчезнет, думалось Имэй. Всё будет хорошо: Чун еще всем покажет, постепенно окрепнет Малёк — Сяо И, не говоря уж о Ян Яне, который своего точно не упустит.

— А когда братец Бай Фэн вернется? — спросил он.

— Скоро, — отрезал Мастер и на целое мгновение потеплел лицом. Никто из посторонних никогда не догадался бы, что легкая дрожь, побежавшая по губам наставника, и есть самая тёплая из его улыбок.

Бродягу ждали все, а Имэй — начиная с того момента, как брат Фэн шагнул за ворота поместья, а было это третьего дня месяца Дзинчже[2]. Нет, ну какая зима без Бродяги?

— Потерпите с недельку, — посулила девушка.

— Ещё целую неделю без мяса? — взвыл ненасытный Ян Янь. — У меня уже зубы шатаются, между прочим.

— Какой из зубов? — поинтересовался невозмутимо Мастер.

Мелкий скандалист демонстративно показал верхний клык. И тут же был от него избавлен. Наставник только пальцем в его сторону ткнул — и зуб уже на столе лежит. Никто и моргнуть не успел, особенно бывший хозяин сокровища.

— Теперь ты точно продержишься ещё десять дней без мяса, ученик Ян. У кого ещё шатаются зубы? — спросил Мастер у притихших мальчиков. — Ни у кого? Вот и прекрасно. Марш в класс!

Дети из кухни, словно воробьи из-под крыши, выпорхнули, только пятки застучали по настилу крытой веранды.

— Я могу зарезать кролика, — осторожно предложила Имэй, стараясь не смотреть на наставника, придирчиво перебиравшего метёлки из сохнущих трав.

Мастер Дон никогда не пытался выглядеть солидно, наотрез отказываясь растить бороду и усы. Вот и сейчас больше всего напоминал въедливого торговца, исследующего подозрительный товар.

— Будем поститься до первого нашего, — сказал упрямый Мастер, имея в виду первого из учеников, кто явится зимовать в Школу. — Ни капли крови до тех пор, поняла? Даже кошку посади под замок, чтобы мышей не душила. И сделай два амулета на зеленом шелке.

— Для кого?

— Для Бродяги. Оба.

Сердце Имэй пропустило несколько ударов, почти остановившись от сковавшей его тревоги.

— Что-то случилось?

— Пока нет, — ответил Мастер. — Ты, кстати, желтолистник пересушила. Перечитай на досуге еще раз «Канон Трав».

И вышел из кухни, оставив после себя беспокойное чувство, не имеющее названия в человеческом языке. Словно что-то должно случиться или уже случилось. Что-то непоправимое.

Дело вовсе не в амулетах. Они могут понадобиться любому из учеников. А вот то, что «Канон Трав» приказано перечитать, а не переписать, совсем иной разговор. Не наказание за оплошность, на которые всегда Мастер Дон горазд и неизменно щедр, но просьба. Значит, учителю скоро понадобится то время, которое девушка потратила бы на копирование текста. Для чего оно ему?

Имэй утерла разом вспотевший лоб фартуком и принялась шинковать капусту. Простая работа её успокаивала и настраивала на созерцательный лад, столь необходимый при создании магических артефактов.

Шёлк для амулетов Школы ткали женщины из семьи Цин, они же красили его в нужный цвет и продавали по цене, известной лишь Мастеру. Прабабушка нынешней главной мастерицы была в своей время одной из лучших учениц, а когда вышла замуж, то обосновалась неподалеку, и всё её многочисленное семейство уже век трудилось на благо Школы. Просто мало кто об этом знал.

С превеликой тщательностью Имэй отрезала два лоскута нужного размера, так, чтобы сильно не повредить нити утока. Если края растреплются, то амулет потеряет часть силы ещё до начала создания, а это плохо.

Затем девушка занялась тушью. В некоторых Школах маги-каллиграфы добавляли в тушечницу собственную кровь, но Мастер справедливо считал метод варварским и бесполезным. Сила не в туши, и даже не в шелке, сила всегда в человеке. Боги даруют силу, люди эту силу воплощают, а уж она изливается на шёлк ли, бумагу или предметы такая, какая есть.

Но тушь всё же следовало тщательно растереть, чтобы она ложилась как можно ровнее, поэтому Имэй старалась изо всех сил. Зачем Бродяге амулеты в канун зимы, когда его контракт вот-вот подойдет к концу? Что знает Мастер Дон Син и чего не знает его ученица Ли Имэй? Откуда эта гнетущая тревога, сочащаяся в холодный кабинет между створками дверей? Девушка поплотнее закуталась в шаль, разложила на столике куски шёлка, приготовила кисточку. Осталось только сделать дело. Хорошо подумать, быстро решить, что лучше написать и — вперед! Дни в месяц Лидун уже коротки, и если не поторопиться, то прохладного рассеянного света, идеального для каллиграфии, льющегося через обращённое к северу окно, скоро не станет.

«Бродяга, где же ты? Что с тобой, мой неугомонный братец Фэн? От какой беды тебя хочет уберечь Мастер Дон?» — вопросы кружились в голове у Имэй, как первый снег, падающий из поднебесья крупными хлопьями, когда она занесла кисточку над шёлком.