Читаем Школьные годы чудесные полностью

Что ж, полвека позади. Нам по шестьдесят пять или около того, прямо скажем, зрелый возраст. Уже начали досаждать назойливые мыслишки о скоротечности земного бытия. Гонишь их как назойливых мошек, больно жалящих в надежде вызвать наши отчаяние и боль, а они снова и снова, тут как тут. Как же так, думаешь, ведь только вчера ранним утром с портфелем наперевес вышагивал по улице Революционной в десятую школу, зная, что сегодня классный руководитель, она же учитель математики, объявит оценки за первую контрольную по алгебре в 9«б» классе, куда перебрался после окончания восьмой школы. Куда ушли, в какую преисподнюю провалились эти десятилетия пресловутой взрослой жизни? С одной стороны, это долгие десятилетия, наполненные, – да чем только они не были наполнены, с другой, – все они пролетели как один миг. Не успел и глазом моргнуть, и нет полвека и, прошу заметить, как будто никогда и не было. Интересный момент. Парадокс времени, о котором не писал даже Эйнштейн. Время может быть и долгим, и быстрым. И дело не в скорости механического перемещения в пространстве, о чем с чувством повествует теория относительности. А дело в нас, людях, а именно в том, как мы сами воспринимаем это самое текущее вокруг нас и сквозь нас время. И бывают периоды или даже небольшие отрезки жизни, которые ярко высвечиваются в нашей памяти. Выражаясь «компьютерным» языком, те памятные отрезки это самые общие директории, открывая которые мы видим в них множество папок, в каждой из которых еще и бесчисленое множество файлов, то есть фактов нашей жизни. Так вот, мысленный возврат к этим основополагающим директориям прошлого вполне может позволить дать нам уточненное или даже новое понимание всей последующей жизни, которым и является содержание тех самых папок, которые включают в себя файлы/факты нашей жизни.

Этот взгляд на жизнь и окружающую действительность сродни психотерапии или психологическому ретроанализу. Но нет, никакой это не ретроанализ, а всего лишь робкая (но реальная!) попытка в очередной раз изобрести машину времени, пусть хотя бы пока в мысленном плане. И, ориентируясь на яркий свет немногочисленных (к сожалению) мысленных маяков, погрузиться, вернуться в прошлое. Вернуться в те школьные годы, которые у нас с вами были когда-то давным-давно. Закрыть глаза и на короткое время перенестись в то время, когда мы еще такие молодые, робкие, порой беспомощные перед окружающей жизнью, но лелеющие всякие-разные надежды, верящих, что у нас все будет хорошо, что мы могучи и всесильны перед неуклонно движущимся на нас загадочным взрослым будущим.

Все мы разные, пришли тогда из разных классов и даже школ. И волею судеб оказались вдруг в одном классе, в 9«б» средней школы № 10. В те времена в СССР существовали восьмилетние и средние школы. Закончив восьмой класс, ты мог перейти в среднюю школу (если учился в восьмилетней), чтобы отучиться еще в старших, девятом и десятом классах, и получить аттестат зрелости о законченном среднем образовании. А мог после восьмилетки пойти в техникум для получения среднего технического образования и даже – в ПТУ для овладения рабочей специальностью. Так вот, насколько помню, тот 9«б» класс сформировали из учеников восьмых классов школы № 10, к которым добавили несколько учеников из школы № 8.

Со мной же получилась интересная жизненная комбинация. В 1965 году я поступил в первый класс школы № 10 (а именно, в 1 «а» класс), поскольку жил неподалеку в 11-м квартале. Это квартал бараков, который расположен между 14-м кварталом и частным сектором, а точнее, между улицами Гагарина и Салавата Юлаева. Ныне бараки 11-го квартала снесены, народ расселен по новым квартирам, но освободившийся район пока не застроен. Первой учительницей была у меня Надежда Федоровна, прекрасный педагог начальных классов, до сих пор перед глазами ее добрые глаза, всегда доброжелательный внешний вид. Однако и строгой она могла быть, но все же главное, что вспоминается, это ее доброта и доброжелательность к нам, малявкам, только что пришедшим в храм школьной науки.

В марте 1966 года мы переехали в северную часть Ишимбая – это так называемый (до сих пор старожилы-ишимбайцы помнят) район Новостройка – на улицу Горького в частный дом № 25. Дом угловой, на пересечении двух улиц, Горького и Чапаева, поэтому адрес должен быть двойной, еще и Чапаева, 43. Однако во всех официальных документах, паспорт, прописка и прочее, всегда стояло Горького, 25. Каким-то образом Василий Иванович остался в сторонке.

После переезда меня перевели в школу поближе, это оказалась восьмилетняя школа № 8. Интересно, что буквально через дорогу от школы находился детский сад № 3, который мы посещали с младшим братом Виктором до поступления в школу. И многие детсадовцы потом вдруг оказались одноклассниками как в школе № 8, а некоторые и позже, в девятом-десятом классах школы № 10, в которую я вернулся через восемь лет.




Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное