Школьные тайны и геометрия первой любви. Американские приключения русской учительницы

Но однажды всё изменилось. Мне было 14 лет, когда я встретила Его. Он был братом школьной знакомой, которой я помогала с испанским языком. Он был старше. Он был умнее. И он был счастливее меня по натуре. В его глазах всегда плясали искорки смеха, а лицо украшала неизменная дружелюбная улыбка. Лицо было неправильным, но притягивающим к себе взгляды всех девушек. Глаза, голубые, как не проснувшееся до конца небо, смотрели на собеседника с забавным интересом. Он как будто радовался каждому новому встречному, потому что каждый новый встречный обещал новые тайны, новые чувства и новый опыт. Было невозможно не улыбнуться ему в ответ. Было немыслимо не заговорить с ним после первого приветствия. Было неправильным не раскрыть ему душу. Было невообразимым не разрешить ему прикоснуться к себе. Поэтому я ему сдалась со всей мыслимой, вообразимой и возможной радостью. И была уверена, что это – правильно.

Я чувствовала себя нужной. Я думала о себе, как о ценности, которую открыл во мне Он. Я ходила в школу с глупейшим выражением «всемирного счастья и благоденствия» на лице. Я даже избегала встреч с подругами, боясь потерять хотя бы минуту из того времени, которое могла дать ему. Я продолжала работать в кафе три раза в неделю, но даже там всё изменилось. Потоки моей доброжелательности прямо-таки «дырявили» карманы посетителей, и они оставляли мне всё больше чаевых. Те, кто помоложе, неуклюже просили меня о свидании. Те, что постарше, обращались ко мне «дочка» и спрашивали, где меня так хорошо воспитали.

Но самое невероятное было впереди. Однажды Он заехал за мной домой. Мы собирались в кино. Моя привычно недовольная мамаша вышла меня проводить. Он стоял на крыльце, и, увидев её, заулыбался с таким искренним изумлением, так ловко поцеловал ей руку и смущённо заглянул в её глаза, что она выпрямилась, как на кастинге перед камерами и заворковала голосом весенней певчей птички. Вечером, когда я вернулась, мамаша даже буркнула о Нём пару одобрительных фраз.

Так я летала, парила, совершала самые рискованные пируэты на своём первом парашюте любви. Я не думала об искусстве приземления. Я не вспоминала о стропах безопасности. Я выбрала «не думать» об опасностях падения. Я просто многого не знала и не понимала в свои 14 лет.

Я не знала, что очаровательный мужчина очаровывает всех. Я не хотела думать о том, что очарование для всех означает отсутствие любви для одной. Я в упор отказывалась замечать, что Он назначает встречи всё реже. Я беспечно верила Ему, когда он исчезал на пару-тройку дней: работа есть работа.

Я так и не приземлилась. У меня даже не было шанса коснуться ногами твёрдой, пусть и недоброй, земли. Я просто упала в такое гнилое болото тоски, из которого до конца мне выбраться так и не удалось.

Часть I сочинения-рассуждения «О любви» ученицы 12 класса Ламентии С.

P.S.

Уважаемая миссис Ти! Диалог с Винсией включён в эту работу с её согласия. Я обещаю написать вторую часть на следующей неделе».

Я грустно вздохнула и положила в папку эссе Винсии о дружбе и сочинение Ламентии о любви. Доктору Хат они могут оказаться полезными.

Тихо и грустно захлопнулась за мной дверь класса. Но тут громко и заливисто затараторил мой телефон.

– Это Миссис Ти? – голосом шерифа прорычала телефонная трубка.

– Да. Это я.

– У школы Вас ожидает полицейская машина. Выходите, садитесь, не задавайте глупых вопросов и …. Мы Вас ждём.

– Где ждёте?! Кто ждёт?! – но трубка недоумённо молчала. Я поспешила к выходу.

На парковке действительно стоял всем известный автомобиль самого шерифа. За рулём сидел незнакомый мне полицейский. Я молча расположилась на заднем сидении, промямлила «здравствуйте, сэр», и автомобиль рванулся с места, как безумная крышка с перекипевшего чайника.

Глава 9. Сюрприз №2, трусы в полосочку и торт из Канады

Машина остановилась так же бесцеремонно и неожиданно, как десять минут назад сорвалась со школьной парковки. Меня тряхнуло, да так грубо, что я чуть не прикусила себе язык.

– Это нехороший знак, – кольнуло в мозгу. – А, может, наоборот? К тому, что язык надо попридержать в безопасном месте и сильно им не размахивать?

Эти мысли меня развеселили, и в полицейский участок я вошла в хорошем, задорном расположении духа. Моё настроение подскочило до шкалы « Ух ты!», как только я прислушалась к звукам, доносившимся со второго этажа. Я поняла, что меня позвали на репетицию. Скорее всего, здесь последний раз «прогоняли» мини спектакль для именинника Джесса.

– Я всяких оболтусов повидал!!! Я злодеев всех марок и калибров обезвреживал!!! Но такого…??!! – бархатистые раскаты густого, хорошо поставленного баритона, почти оглушили меня.