Школьный демон. Пятый курс

На вопросительный взгляд Джинни я пообещал показать ей свое воспоминание. Так что, когда комиссия торжественно удалилась по выделенным для них покоям, а администрация школы донесла до обучаемых основные сведения о предстоящем кошмаре… то есть – экзаменах на квалификацию «Супер-Отменное Волшебство», мы удалились в нашу комнату, и, оттуда, отправились в видение палат Анны Гриффиндор. Я перебросил Джинни кристалл с относительно недавним воспоминанием.

***

После эпизода с «увиденным во сне» нападением Темного лорда на Артура Уизли в частности и Отдел Тайн вообще, директор Дамблдор, тогда еще вполне себе живой и здравствующий, внезапно озаботился защитой сознания «невинного ребенка» от тлетворного влияния некоторых темных личностей, и потребовал от профессора Снейпа проводить со мной «дополнительные занятия по зельям»… то есть – по окклюменции.

Разумеется, занятия окклюменцией – это поединок воли в бурлящем водовороте эмоции, в котором решает не сила, а опыт и тонкость. И в этом у меня было маленькое такое преимущество. К тому же, я точно знал, что хочу найти, а профессор скрывал эту сцену от меня отнюдь не так усиленно, как от Гарри. Мне было понятно каноническое «перекладывание воспоминаний из головы в Омут памяти»: Снейп хотел ненавязчиво засветить обучаемому, что как минимум его отец – отнюдь не был «хорошим человеком, которого все любили». Усомнившись в этой позиции, сын Лили мог бы начать сомневаться и в остальных навязываемых ему Дамблдором утверждениях… Затея героическая, но, увы, обреченная на провал. У Дамблдора опыта в подобных манипуляциях всяко было больше. Так что эффект от демарша Снейпа пешки директора: Люпин и недоБлэк успешно нейтрализовали. А почему через Омут… С одной стороны, представить себе, чтобы Гарри даже случайно прорвался через оборонительные порядки, не раз проходившие испытание Темным лордом, у Снейпа фантазии не хватило. А с другой – Омут великолепно показывает, что было, но совершенно отсекает эмоциональную составляющую картинки. И профессор зелий не хотел, чтобы сын Лили ощутил на себе то жуткое чувство, охватившее висящего вверх ногами Снейпа: уверенность в том, что Лили предала его, выдав заклинание его собственной разработки, которое он не показывал никому другому – мародерам. Профессор ухитрялся даже в мыслях произносить это слово так, что маленькая буква была очевидна. Передо мной у Снейпа подобного пиетета не было, так что мне он показал все, как оно было.

Разумеется, в кристалл попала уже отредактированная (то есть – очищенная от лишнего эмоционального фона) версия событий. Как я и ожидал, Джинни и Луне и так хватило.

Просмотрев эту неприятную сцену, добрый мальчик Гарри Поттер кинулся к единственному доступному участнику этой сцены: Хедвиг отправилась с запиской к Ремусу Люпину с предложением встретиться в Трех метлах в ближайшую субботу.

Проклятый оборотень ожидал меня, выбрав позицию тактически – совершенно неграмотно. Высматривая меня в большом окне, он полностью выпустил из виду не только, собственно, вход в кафе, но и половину зала. Конечно, оборотень, пусть и проклятый, обладает улучшенными чувствами на уровне, достаточном, чтобы в первом из посещенных мной миров за пределами родного, его назвали «Умником», причем не ниже, чем среднего ранга, и присвоили рейтинг 4-5, не ниже. Вот только в пропахшем напитками и ароматной едой помещении, где толпилась, к тому же, куча подростков, некоторые из которых уже успели «доказать свою взрослость», тайком покурив… В общем, полагаться на обоняние я бы не рискнул. А если, к тому же, обратиться за помощью к моему тотему, которая известна именно тем, что является засадной охотницей, и одной из претендентов на титул «Подкрадывающейся незаметно»… В общем, Ремус Люпин чуть было не подпрыгнул до потолка, когда я плюхнулся рядом с ним.

- Гарри? – спросил Люпин скорее «в пространство», чем обращаясь ко мне.

- Угу, - ответил я. Интересно, кого еще он ожидал тут увидеть? Архиепископа Кентерберийского?

- Напугал, - признался оборотень. – Что заставило тебя просить о встрече, да еще столь срочно?

Я изложил сцену, подсмотренную в памяти Снейпа. Люпин поморщился. Только вот восприятие эмпата позволило понять: недоволен оборотень не тем, как они себя вели, а тем, что попались… И еще – Снейпом, посмевшим эту сцену продемонстрировать.

- Я бы не стал строго судить твоего отца за то, что ты видел, Гарри. Ему же было всего пятнадцать...

- Мне тоже пятнадцать! – воспроизвел я канонический ответ.