Школьный Надзор

Дмитрий задумался, не озаботившись тем, закрыты сейчас его мысли от Анны или нет. Школы ему не хватало. То есть не самой школы, а времени в классе. Раньше иногда казалось, что он и живет-то лишь во время уроков. Даже вся эта магия, Сумрак и прочее – только лазейка для того, чтобы заниматься любимым делом. Заниматься и не искать подработки, не грузить себя репетиторством, не считать копейки. Так вышло, что лично ему, словеснику Дрееру, чтобы найти обычное человеческое дело по душе и признаться себе в этом, понадобилось перестать быть человеком. Понадобилось волшебство.

Но после всего, что он увидел и узнал в Праге… После того, что было здесь… Нет, Серым быть не то чтобы лучше. Просто теперь и Светлое, и Темное кажутся не более чем оттенками розового.

Только дать этот урок Анне он не может. Куда проще заставить ее саму сжечь «Фуаран».

«Нет, – сказал Дмитрий. – Мне кажется, я им никогда и не был. Наверное, я такой же экзот, как ты. Бывают Иные, которые не могут определиться. Я вроде бы определился, а толку-то? Просто я не хотел быть Темным, а сразу в Инквизиторы никто не предлагает».

«Вы Светлый, – ответила Анна, все так же делая вид, что смотрит в книгу. – Карен говорил, что Темные не против Светлых. Они просто сами за себя. А вы не против Темных. Вы за всех».

«Инквизиция как раз за всех».

«Инквизиция ни за кого. Это большая разница».

«Не спорь со старшим по званию, боец. Хоть ты и джинн, но в бутылку лучше не лезь».

«Всегда взрослые так! Если с ними не согласен, то сразу давят тем, что взрослые».

«У нас есть одно преимущество».

«Ага, власть!»

«А вот и не угадала! Просто мы на вашем месте уже были, а вы на нашем – еще нет. На двух ногах ходить, знаешь ли, не так весело, как прыгать на одной, зато устойчивее. Ладно, это все философия. А философия у вас по программе только в последнем классе. Так что отдыхай».

«Мы целую неделю отдыхали».

«Тогда сделай доброе дело. Слезь с полки, пойди к Карасеву и отвлеки его от игрушки. Еще лучше – зарази его чтением. Слабо?»

«Я попробую».

«Вот и отлично»

Дмитрий прошел дальше.

Надежда Храмцова о чем-то разговаривала с Дашей Черновой. Через перегородку опять затевались магические карты. Зачарованная проводница разносила чай.

В кармане зажужжало. Еще только опуская руку за телефоном, Дмитрий уже знал, что звонит Лихо. Вытаскивая трубку, он вышел к туалету и плотно закрыл за собой дверь отсека, сразу же устанавливая защитный полог.

– Все в порядке, курсант? – осведомился Лихарев.

– Так точно.

– Линии какие-то… странные. Проверь там все еще раз. На вагон Сферу Отрицания натяни.

– Уже натянул. С Надеждой вместе, у нее лучше выходит.

– Ресурс поднакопи. Разрешаю пройтись по вагонам и собрать сны.

– Понял.

– Ничего больше не хочешь мне сообщить?

– Никак нет, Виктор Палыч. Хотя… – Дмитрий прислушался к себе, стараясь уловить тепло печати Карающего Огня. Но ничего, естественно, не почувствовал. Знаку полагалось дремать до скончания времен. – Я теперь знаю, кто самый Великий Инквизитор.

– И кто же?

Дмитрий посмотрел сквозь прозрачную дверь, отвернулся и выдохнул в трубку:

– Чак Норрис.

Часть 3

Иная история

Пролог

Наверное, около каждой теперешней школы есть спортивная площадка. Пожалуй, кроме наспех переделанных из других зданий, красивых или даже исторических, но все же изначально предназначенных не для детей. Во дворе же прочих непременно отыщутся турник, брусья и шведская стенка. У особо везучих в распоряжении целые стадионы.

Однако днем с огнем не найдешь в городах школы со своим парком, аллеями, ручьями и заповедными местами. У этой же школы был такой парк, что и стадионов никаких не надо.

Правда, она уже лет двести как перестала быть школой.

А по дорожке парка все же бежал ученик. Мчался со скоростью, намного превышающей резвость его сверстников. Но в собственной школе на уроке физкультуры быстроног получил бы строгое предупреждение. Потому что оборачиваться в волка на беговой дорожке означало жульничать.

Некому, впрочем, было уличить его. Темнота спускалась на верхушки деревьев, и парк закрывался. Самые романтичные натуры еще гуляли по берегу озера, но зверь держался безлюдья.

Он вынырнул из ниоткуда у высокой желтой башни, похожей на средневековую руину. Промчался вдоль насыпи, поросшей ельником, мимо канала, что больше напоминал ручей. Одним прыжком перебрался через плотину и вновь понесся вдоль вереницы елей, минуя редкие и пустые сейчас парковые скамейки. Разлапистые хвойные походили на строй солдат в зеленых мундирах, услышавших приказ «Вольно!».

Зубастый бегун уже видел свою цель. Прекрасная колоннада из серого мрамора и красноватого гранита перекинулась через тихую протоку. Заходящее солнце бросало последние лучи на арки и капители.

Хищник не мог – да и не хотел – даже на секунду насладиться волшебным зрелищем. Вход на мост с обоих берегов протоки перекрывали решетчатые ограды. Однако волк, не останавливаясь, еще одним исполинским прыжком перелетел через острые наконечники прутьев.

Когти прошуршали по мраморным ступеням.

В галерее моста зверя встретили.