Школьный вальс

— Хорошо, — довольно киваю я, расплываясь в легкой улыбке.

— И все? — возмущенно надувает щеки.

— А что еще? — деланно удивляюсь, отчего Герасимов закипает, точно чайник.

Кажется, я довела бедолагу до ручки. Ничего, ему полезно. Будет знать, как меня обижать!

— А я тебе нравлюсь?

Задумчиво стучу пальцем по подбородку, капризно кривлю губы, а потом небрежно кидаю:

— Я еще не решила.

Арсен прищуривается, а на губах расплывается всезнающая ухмылка. Наклонив голову, он жадно разглядывает мое лицо, словно пытаясь запечатлеть в памяти каждую родинку и неровность.

— Что? — смущенно спрашиваю, приглаживая волосы.

— Скажи, что хочешь меня поцеловать, — совершенно серьезно заявляет.

— Что? — вскидываюсь. — Ничего я не хочу!

— А я хочу, — опуская жаркий взгляд на мои губы, проникновенно шепчет. — Больше всего на свете. Это мое желание. Я выиграл, помнишь?

— Не буду, — отрезаю скорее из вредности, чем из нежелания.

— В щеку, — уточняет, наклоняя ко мне голову. Я медлю, и Герасимов подталкивает словами: — Давай же, утенок, ты уже это делала.

Ладно, в конце концов он мог придумать что-нибудь и похуже.

Поддаюсь немного вперед, вставая на носочки. Арсен наклоняется еще ниже, подставляя щеку. Вытянув губы трубочкой, уже хочу его быстро чмокнуть, но наглец резко сдвигает голову и захватывает меня в плен своих губ.

Целует, но на этот раз нежно, словно уговаривая меня ответить ему. Притягивает за талию ближе к себе, проводит пальцами по позвоночнику и опускает ладонь на щеку, углубляя поцелуй.

Я сама не понимаю, как начинаю ему отвечать. Чувствую, как он улыбается напротив моих губ, оторвавшись на секунду, Арсен шепчет:

— Все еще не решила?

Приоткрываю глаза, смотря на него затуманенным взором, совсем не понимая о чем он спрашивает.

— Можешь не отвечать, утенок, — ласково гладит меня по щеке большим пальцем. — Я знаю, что ты тоже на меня запала.

Он не дает мне возразить, снова втягивает в головокружительный поцелуй. Мы целуемся до тех пор, пока в легких не заканчивается воздух. Потом нехотя отстраняемся и, стоим обнявшись, играя в нашу любимую игру — гляделки.

— Хм, для второго раза неплохо, — вдруг хрипло выдает Арсен и игриво подмигивает. — Но практика, практика и еще раз практика!

Герасимов снова меня целует, словно не может оторваться, а затем мы гуляем по парку за ручки.

— Так странно, — в какой-то момент задумчиво говорю я.

— Что именно?

— Мы. Разве это не странно?

— Не знаю, — пожимает он плечами. — Да и какая уже разница? У меня такое чувство, будто я знаю тебя всю жизнь.

— Ну, вообще-то так и есть, — хихикаю, за что получаю укоризненный взгляд. — Мы знакомы с первого класса. Почти всю жизнь.

— Ты поняла, что я имею ввиду, — щипает меня за бок, отчего я взвизгиваю, а потом принимается щекотать.

Я убегаю от Арсена и, разумеется, он дает мне фору, и через буквально двадцать метров догоняет, закидывает на плечо и кружит. Мы бесимся какое-то время, распугивая птиц вокруг. Раскрасневшиеся и запыхавшиеся падаем на лавочку, весело переглядываясь.

— Слишком далеко, утенок, — Арсен притягивает меня к себе и обнимает, берет за руки и удивляется:— ого, какие холодные!

Подносит мои руки к лицу, дышит на них, согревая, а потом решительно отрезает:

— Пойду возьму нам чай. Тебе какой?

Робко пожимаю плечами, тянусь за деньгами в карман, но когда их вытаскиваю Герасимова уже и след простыл. Он стоит в очереди в кофейню. Через пять минут возвращается и протягивает мне стакан со словами:

— Взял нам какао, держи. Тебе нужно согреться.

Арсен падает на лавочку и по-хозяйски закидывает руку на мое плечо. На город опустились сумерки, и хоть уже конец апреля по вечерам достаточно прохладно. Герасимов постоянно дергает меня то за прядки волос, то щипает, то целует, как будто прикасаться ко мне ему жизненно необходимо. Не то чтобы я против.

— Так что за история с твоим отцом? — осторожно интересуюсь.

Арсен устало трет лоб, нервно кусает губы, а потом отвечает:

— Он от нас ушел. Ну думаю, это многим известно. Я вроде как с этим уже смирился, — небрежно пожимает плечами, — но сегодня отец пришел на игру со своей любовницей, вот и я сорвался.

— Знаешь, моя мама тоже не подарок, — делюсь, чтобы ему стало легче и он не чувствовал себя в этой тоске одиноким.

Нам всем нужна поддержка. Даже таким «крутым» парням, как Герасимов.

— Но она хотя бы от тебя не ушла, — буркает, пиная ногой невидимый камешек.

— Ага, но своей заботой она меня душит. Иногда мне кажется, что я для нее какое-то достижение. Она как будто хочет сделать из меня робота.

— Ты далеко не робот, — легонько толкает меня в бок, растягивая на лице кокетливую улыбку. — Видимо, наши родители облажались. Но, знаешь, они такие какие есть. Иногда я злюсь на отца, но все равно не могу его ненавидеть.

— Ты и не должен. В конце концов, мы уже взрослые. Через месяц мы закончим школу, детство закончится и мы будем строить свою жизнь, а родители свою.

— Ты права… И откуда ты такая умная свалилась на мою голову?

— Я свалилась? — удивленно указываю на себя пальцем. — Это ты ворвался в кабинет!