Шлак 4.0

— Алиса, чего он сказал?

— В его понимании, ты сильный воин, потому что у плохого воина не может быть такого оружия, и если выступишь на его стороне, то мы можем жить здесь столько, сколько пожелаем.

— Против кого выступить?

— На свалке живут две группы мусорщиков: жабы и крысы…

— Крысы, атас! — тут же вскинулся Жаба Правильный, и жабий народ вслед за ним заорал: атас, атас! Видимо, боевой лозунг. Точно детский сад.

Алиса наклонилась ближе ко мне и быстро заговорила:

— Когда Контора основала ферму, многие нюхачи, чтобы не подвергнуться трансформации, переселились сюда. Ковыряются в мусоре, находят старые вещи, арматуру, различные детали, потом выменивают на порошок и крапивницу. Из Петлюровки раз в неделю приезжают торгаши, иногда приходят мастера из железнодорожного депо, дают заказы на запчасти от поездов, мусорщики с этого живут. Отец хотел разогнать шалман, но Дряхлый отговорил. Семён Игоревич проводил здесь эксперименты, я иногда ему помогала.

— Поэтому и знаешь про них, — с пониманием сказал я.

Алиса кивнула:

— Да. Нюхач не убивает, наоборот, лечит. Это те же наногранды, только в ином виде, в ином составе и с иными побочными действиями. При постоянном употреблении вызывает психические расстройства, лишает способности логически мыслить, делает апатичным, но в то же время лечит многие физические болезни, к тому же, является шикарным обезболивающим. Интересно было наблюдать, как люди с умственными отклонениями строят отношения, свою цивилизацию. Это так познавательно.

— Как за муравьями…

— Что?

— Наблюдаешь. Как за муравьями. Или пчёлами. Сколько соберёт, куда отнесёт. Забавно.

— Осуждаешь? Зря. Не мы их такими сделали, никто не заставлял их порошок нюхать. Сами.

— Хорошо, не об этом сейчас. Что там с двумя группами?

— Несколько месяцев назад среди мусорщиков возник разлад. Мы не стали вмешиваться, хотели посмотреть, что из этого выйдет. Вдруг появились две группировки, каждая с претензиями на лидерство. Доктор Дряхлов предположил, что начался новый процесс переформатирование сознания, у нюхачей наблюдается иногда такое. Ну а дальше по классике: население разделилось на два лагеря каждый со своим вождём, и окрестили себя по их именам.

— Жаба и Крыса.

— Именно. Начался делёж территорий. Крысы оказались более агрессивными и смогли взять под контроль две трети свалки и рыночную площадку, где происходит обмен с торговцами. Жабы теперь вынуждены вести обмен через крыс, а те львиную долю товаров забирают себе. Их больше, у них огнестрельное оружие. Примитивное, но оно даёт преимущество.

— А наш новоявленный друг хочет с моей помощью подвинуть крыс. Хм, а ты говоришь: умственно отсталый.

— Инстинкт выживания сохраняется в любом случае, исключение бывает лишь в тех случаях, когда индивида морально ничто не сдерживает.

Жаба Правильный прислушивался к нашему разговору, иногда кивал, если его раненому моску казалось, что верно ухватил суть. Жабы вокруг тоже начинали кивать, во всём подражая царю.

— Что предлагаешь?

Алиса облизнула губы.

— Мне нужно время, чтобы разобраться в обстановке, связаться с нужными людьми, а свалка как нельзя лучше подойдёт в качестве базы. Искать нас здесь не станут, поэтому предлагаю помочь жабам вернуть какие-то позиции в обмен на безопасность.

— А не проще перебить всех жаб и жить ни на кого не оглядываясь?

— Не проще. Перебьёшь жаб, придут крысы. Где патронов наберёшься?

— Есть у меня знакомый старичок в Петлюровке, он найдёт.

— Когда доберёмся до Петлюровки, необходимость в свалке исчезнет. Дон, поговори с царём, реши вопрос. И ты же понимаешь, здесь Данара. О ней тоже нужно позаботиться.

Данара, конечно. Теперь я должен думать и о ней тоже. Не так я представлял нашу встречу. Мечтал, надеялся и вот… Но машины времени у меня нет, ничего не изменишь, придётся жить с тем, что есть. И ещё Кира, котёнок мой. Данара должна знать о ней хоть что-то. Не сегодня, не завтра, но когда-нибудь я выпытаю у неё ответ: где моя дочь?

Я поманил царя пальцем, то с готовностью придвинулся ближе.

— Хочешь, чтобы я крыс прогнал?

— Хочешь, — закивал он. — Очень хочешь.

— Я прогоню. Не знаю пока, чего мне это будет стоить, но прогоню. А за это ты позволишь мне, Алисе и Данаре жить здесь, сколько пожелаем. И кормить будешь. Справедливо?

— Кто такой Данаре?

Твою мать, он даже имени её не знает!

— Это женщина, из норы которой мы вышли.

— Чужая!

— Пусть будет Чужая, имя сейчас не имеет значения. Как она здесь появилась?

— Привели.

— Давно?

— Месяц назад. Два назад. Не давно.

— Кто привёл?

— Двое чистых, как… — он смерил меня придирчивым взглядом. — Чище тебя, — посмотрел на Алису. — Как она. Сказали: беречь. Берегу. Сказали: нюхач дадим, еду дадим. Давали. Теперь не дают. Не знаю, что делать. Прогоню.

— Давно давать перестали?

Он показал пальцы.

— Три дня, четыре дня, пять дня… Пять.