Шлак 4.0

— Вы, ребята, меня всего обобрали.

— Во время войны всё общее.

— А ты? — взял я её за руки.

— Я исключение. Но не сейчас. У нас ещё будет время, Дон, обязательно будет. А теперь иди. Помнишь, где находится «Отвёртка»?

Конечно, помнил. У меня с этим кабаком столько воспоминаний, что лучше бы забыть.

Я вышел на улицу. Заматывать лицо не стал, и без того не узнают. Во-первых, уже достаточно стемнело, во-вторых, двухнедельная щетина кого угодно замаскирует, в-третьих, наивного заяц с добрыми глазами из первого шоу давно победил проводник. Я сам себя перестал узнавать, и иногда, увидев отражение в зеркале, вздрагиваю. Вот до чего огрубел. Ну а плащ — здесь таких хватает. Шьют их, как оказалось, не только миссионеры, и на подкладках некоторых изделий без труда можно найти лейбл: made in Petlurovka.

Нора наша располагалась в утробе внешнего террикона. Таких нор в нём было понакопано множество. Через каждый десяток шагов виднелось отверстие, прикрытое дощатой дверью или вовсе завешенное грязной рогожей, да ещё в два этажа. Вокруг мусор, отходы и прочее дурно пахнущее дерьмо. Сам райончик так и назывался — Нора. Я слышал про него, но бывать не доводилось. Хотя вру, однажды повезло. Справа от меня находился тот самый кабак, где я набирал свою команду охотников. «Простреленный заяц» или что-то вроде того. Жуткое место. Жили здесь в основном галимые отморозки, дешёвые проститутки и всякие нюхачи-грантоеды, которым давно пора переселяться на свалку. В нашем положении это наиболее подходящее местечко: недорого и искать вряд ли станут.

С уходом нанограндов, своё ночное виденье утратилось, но интуиция, слава богу, осталась. Пусть действовала не так далеко, всего-то на дюжину шагов, но и этого хватило, чтобы почувствовать опасность. Возле кабака, там, где тень была более густой, пульсировали три кляксы. Какие-то местные гопники вышли на тропу войны. Подойдя почти вплотную, я откинул полу плаща, демонстрируя воронёную сталь автомата, и спокойно проговорил:

— Даже не думайте, суки.

Суки не ответили, вообще ничем не выдали своё присутствие, однако пульсировать перестали, стало быть, больше не думают.

Я запахнул плащ и двинулся дальше.

В длину Петлюровка растянулась примерно на километр, «Отвёртка» находилась ближе к центру. Место намоленное, изобилующее кабаками, игорными залами, борделями, и народ стекался сюда не только из окрестных трущоб, но и из жилых блоков. Музыка и женский смех неслись из всех щелей, магнитом притягивая к себе мужскую часть населения. От второго эвакуационного выхода ходила пассажирская электроплатформа, и надо отметить, что свободных мест в ней не было.

Я старался держаться подальше от света фонарей. Это уже превращалось в привычку так же, как проверка БК и регулярная чистка оружия. И то, и другое, и третье продлевало жизнь.

Возле вагончика оружейника я остановился. Замка на двери не было, за прикрытым грязной занавеской окошечком жила темнота. Я постоял, прислушиваясь, вроде, посапывает кто-то. Спит оружейник. Были бы деньги, можно постучать, разбудить. Поставить коллиматор на калаш, купить горсть патронов про запас. Когда ещё Свиристелько выполнит обещание, не факт, что завтра.

Но денег нет. Я вздохнул разочарованно и прошёл к освещённому крыльцу кабака.

С посетителями у «Отвёртки» проблем не было. Народ толпился возле дверей, на улице. Кто-то уже успел нализаться, устроил толковище.

— Ты кто такой, а? Ты кто такой…

Я протиснулся между разборщиками, брезгливо отвернулся, когда в лицо выдохнули струю вонючего табачного дыма. Крепкая рука ухватила за плащ.

— Эй, почём отдашь? Хорошая вещь, жаль, что дырявая, но с ценой не обижу. Сколько? Куда ты?

Я наклонил голову, пробился к дверям и вошёл внутрь.

Что на улице, что в зале было не протолкнуться. Большинство клиентов — шлак: пили, матерились, щупали девок. «Отвёртка» предлагала полный набор услуг по вполне себе приемлемым ценам. На оркестровой площадке знакомая толстуха распевала куплеты в стилизации под Бубу Касторского, облачившись в канотье и смокинг, и под пианино выводила вполне себе похоже:

Я одессит, я из Одессы, здрасьте.

Хочу открыть вам маленький секрет.

А ну спросите: Ты имеешь счастье?

И я отвечу: чтобы да, так нет.

И начала отбивать степ. При её габаритах делать это было непросто; но толстуха молодец, справлялась. Вот бы кому плясать на шоу, а не этому дебилу Мозгоклюю.

Я поглазел немного на её выкаблучивания и начал пробираться к стойке. Толкнул кого-то плечом.

— Шлак, сучий выродок, смотри куда прёшь!

Голос… Гоголь! На нём была синяя рубаха с логотипом внутренней охраны, в каждой руке по две кружки с пивом. Не хреново живёт. Смотрел он вниз, чтобы не споткнуться и не уронить выпивку, и с кем встретился, не понял.