Шлягер этого лета

Красочные рекламные плакаты извещали о концерте-конкурсе. Назывался концерт «Звезды регаты», и афиши пестрели известными именами и названиями ансамблей: «Апельсин», Яак Йоала, «Фикс», «Магнетик Бэнд», Катрин Пруун, «Рок Хотэль», «Кокос»…

Вот в сопровождении ансамбля «Кокос» выступает Катрин Пруун.

Поет она самозабвенно, чувствуется, что в пении лучшие мгновения ее жизни. И в то же время есть в ее исполнении что-то грустное, какой-то надрыв. Да и песенка эта французская звучит странновато и вряд ли нравится публике.

В вольном и нерифмованном переводе содержание песенки можно передать так:

Видел ли хоть один манеж,Что дрессировщик ест льва? Да-да!Но это случилось сегодня —Мсье дрессировщик съел льва.Лев не особенно вкусен,Но все равно в страшном гневеДрессировщик съел егодо кончика хвоста. Да-да!

Причина, конечно, имелась,Ведь хищников зря не едят —Накануне лев съел симпатичную даму,Она была невестой дрессировщика. Да-да!

Катрин Пруун пела, а в узенькой костюмерной, возле телевизионного экрана, за ее выступлением наблюдали коллеги. Многие морщились, сокрушенно качали головой. То и дело слышались ворчливые реплики:

— Тут она явно переборщила…

— На этом она ничего не заработает…

— Правила игры надо знать…

— Нет, слушайте, это довольно интересно…

— А зачем вообще нужны такие песни?!

Отдельно от компании, в углу, за пишущей машинкой сидел и недовольно хмурился парень по имени Яако. Однако недоволен он был не столько пением Катрин, сколько комментариями товарищей. Тем не менее он промолчал.

Тут же, в костюмерной, от одного к другому ходил мужчина в кожаном пиджаке. В руке у него долгоиграющая пластинка, на наклейке которой изображен парус и написано: «Звезды регаты». Смеясь и перекидываясь шутками, он собирает автографы на конверте пластинки.

Песня кончается. Вскоре появляется Катрин в длинном концертном платье. К ней сразу подбегает телерепортер и за ним оператор с кинокамерой.

— Большое спасибо, Катрин Пруун! На сегодня все?

Катрин не ответила, она еще не успела остыть после выступления.

— Не можете ли вы хотя бы намекнуть нашим зрителям, с какими песнями вы будете дальше выступать на конкурсе?

— Нет, — улыбалась Катрин.

— Ага-а, ты-то мне и нужна, — заторопился к ней мужчина в кожаном пиджаке. — Дорогая примадонна, прошу ваш бесценный автограф!

— Ого! — удивляется Катрин. — Что это за пластинка?

— Да ее только в перерыве начали продавать в фойе. Поторопись, а то не достанется.

Катрин внимательно просмотрела надписи на конверте, и улыбка исчезла с ее лица. Она протянула пластинку кожаному пиджаку.

— Что такое? — удивился тот. — Подпиши…

Катрин усмехнулась:

— У меня нет оснований давать автограф, старина.

— Что за чушь? — Кожаный пиджак тоже просмотрел надписи, смутился, протянул что-то неопределенное, а потом повернулся в сторону пишущей машинки: — Яако, закругляй список пропусков и проверь, все ли записаны.

Катрин стала снимать грим с лица.

— Вы придете на ночную запись? — спросил тихо Яако.

— Пока не знаю. За мной должен сейчас прийти муж, и тогда выяснится…

Но тот, кого ждала Катрин, не пришел. Шум смолк, помещение опустело, а она все сидела перед зеркалом, так до конца и не сняв грима с лица.

Последним уходил Яако.

— Такси ждет, — сказал он.

Однако Катрин покачала головой, Яако исчез, но тут же вернулся и решительно взял ее руку:

— Мы решили все ехать к вам…

Два такси, набитые веселой компанией, пронеслись по Нарвскому шоссе и по Уус-Садама свернули к морю.

Вскоре все они с шумом и гамом ввалились в квартиру Катрин Пруун. Велло был дома, однако не один.

— Не обращайте внимания, — поднял голову сидевший за столом Велло и протер очки. — У нас тут небольшая работа.

Рядом с Велло сидела Ирис — темноволосая девушка, моложе Катрин лет на десять. Гордая, красивая, даже неприступная. Перед ними действительно какая-то рукопись, схемы, графики, а также кофейные чашки и бутылка коньяка. Ирис сидела прямо и чуть смущенно.

Веселая компания растерянно потопталась и вскоре исчезла — видимо, отправилась туда, где повеселей.

— Будешь? — Велло налил рюмку для Катрин.

Катрин продолжала молча стоять в прихожей, не снимая пальто.

— Это Ирис, моя юная коллега, но вы уже, наверное, знаете друг друга… — продолжал Велло. — А эта ведьма — моя злая жена. Катт, почему ты злая?

— Здравствуйте, — пропела Катрин томно и прошла в кухню.

— Подожди, — Велло поднялся, на минутку задумался и выпил рюмку, налитую для жены, после чего проследовал за ней в кухню.

Лицо Ирис осталось серьезным и непроницаемым. За дверью были слышны голоса: куражистый тон Велло с извиняющимися нотками и короткие злые реплики Катрин.

— Но я ведь ждала тебя.

— Что, я не могу свою работу закончить?

— С женщиной?

— Она моя коллега.

— Надолго ли?

— Ну, знаешь!