Шляпа Миттерана

Наверное, Даниэлю помогло подсознание, хранившее память о приключениях Нестора Бюрма[16] и особенно Майка Хаммера[17] – когда на “Канале-плюс” показывали очередной сезон, Вероника не пропускала ни одной серии. Стоило Стэйси Кичу заявить, что он частный детектив, и любой собеседник начинал смотреть ему в рот. Этот трюк отлично сработал и в реальной жизни. Кроме того, оба героя – и француз, и американец – носили шляпу, что показалось Даниэлю добрым предзнаменованием.

– Я все устрою, – сказал Себастьен (имя было выбито у него на серебряной цепочке-браслете). – Приходите часам к семи.

Даниэль настолько вошел в роль, что разорвал купюру на две части, протянул одну из них бармену и уточнил, что вторую вручит вечером. Весь день он проболтался по Парижу. Добрался даже до парка Монсо и посмотрел на скамейку, на которой мадемуазель Маркан, если верить ее словам, оставила шляпу. Даниэль сел на скамью, имевшую непосредственное отношение к рассказу, удостоенному Бальбекской литературной премии. На самом деле у истории имелось продолжение – правда, Фанни Маркан узнать его было не суждено.

Ровно в семь часов вечера он толкнул дверь ресторана и прошел к бару. За стойкой сидело трое посетителей. Себастьен перетирал стаканы. Они с Даниэлем посмотрели друг на друга.

– Кофе, пожалуйста, – сказал Даниэль.

Парень закинул на плечо полотенце, взял рожок, наполнил его молотым кофе и вставил в машину. Зашипел пар. Себастьен протянул руку к полке над баром, достал номер “Ле Паризьен” и вернулся к Даниэлю.

– Страница двадцать один, – тихо проговорил он и снова принялся перетирать стаканы.

Даниэль развернул газету и начал ее листать. Страница двенадцать, страница восемнадцать… Он затаил дыхание. Страница двадцать один. Он увидел лист бумаги. Фотокопия страницы из журнала заказов. Получилось! Он побежал глазами по списку фамилий. Кто же такой этот Б. Л.? Ему бросилась в глаза запись, сделанная рукой метрдотеля: “Аслан – 3 чел.”. Имена, имена… И ни одного с нужными инициалами. А что, если этот самый Б. Л. не заказывал стол заранее? Как сам Даниэль в тот вечер, когда случай свел его с президентом? Тогда – все, конец. К счастью, между “Жаком Франкье – 2 чел.” и “Робино – 5 чел.” значилось: “Лавальер – 4 чел.”. Имени не было, но фамилия начиналась на “Л”.

Даниэль сложил листок и сунул в карман. Затем незаметно положил в газету половинку пятисотфранковой купюры и резким жестом закрыл ее. Себастьен поставил перед ним чашку кофе.

– Страница двадцать один, – небрежно бросил ему Даниэль и добавил: – Отличная работа, малыш. – Ему казалось, что частный сыщик просто обязан сказать что-нибудь в этом роде.

Вернувшись домой, он позвонил в справочную службу и получил номера телефонов трех Лавальеров: в Восьмом округе жил Ксавье Лавальер; в Седьмом – Элен Лавальер, в одном из пригородов – Жан Лавальер. В Париже были и другие Лавальеры, но их номера были в закрытом списке. Даниэль подошел к окну. Он смотрел на Руан так же угрюмо, как Джей Ар Юинг[18]

смотрел с высоты небоскреба на Даллас, когда дела в нефтяной компании шли из рук вон плохо. В отличие от героя сериала у него в кабинете не было мини-бара и налить себе выпить он не мог. Джей Ар обычно находил решение проблемы в конце серии, попивая виски со льдом. На лице у него появлялась сардоническая улыбка, картинка замирала, и поверх нее возникали желтые буквы Execitive producer Philip Capice. Даниэль со вздохом опустился в кресло. Телевизор работал с выключенным звуком. На экране беззвучно открывал рот напомаженный хулиган Жан-Люк Аэ, воспевая любовь ко всем женщинам мира. Комната, которую Даниэль называл своим кабинетом, служила также гостиной – по субботам вся семья ужинала здесь, смотря телешоу “Елисейские Поля”. Даниэль нажал кнопку на пульте и выключил ящик. Он уже решил было, что испробовал все возможности добраться до таинственного Лавальера, чье имя обязательно должно было начинаться с буквы “L”, когда в мозгу, словно светлячок в ночи, мелькнул проблеск идеи. Он достал письмо от парфюмера и перечитал его. “Точно такая же шляпа”, – писал Пьер Аслан. В этот момент в комнату со стаканом гранатового сока вошел его сын, напоминая, что начинается “Рыцарь дорог”.

– Сейчас, секунду, мой хороший, – пробормотал Даниэль, на память вбивая в “Минитель” имя шляпного мастера. На экране высветились адрес и телефон.

– Добрый день! – непринужденным голосом произнес Даниэль. – Меня зовут месье Лавальер, я ваш клиент. Я не помню, сообщал я вам, что у меня изменился адрес или нет?

– Я не в курсе, – ответил ему женский голос. – Подождите, пожалуйста, не вешайте трубку, я сейчас проверю.

Прошла бесконечно долгая минута, за которую Даниэль почти опустошил стакан гранатового сока, оставленный Жеромом на столе. Он начал развязывать узел галстука, когда тот же женский голос в трубке сказал:

– Алло? Как вы сказали: Лавальер? Бернар Лавальер?

У Даниэля закружилась голова.

– Да, – непослушными губами чуть слышно выговорил он. – Какой адрес у вас записан?