Шмяк

— Насколько я понимаю, таков признанный полицейский метод? — спросил Пламен. — Это так называемый ночной мел, капитан. Сделан из давленых вурмов. Продолжает светиться примерно сутки. На полу вы увидите — или, скорее, нащупаете — дубину, которая нанесла смертельный удар. Прямо у вас под рукой, капитан. На ней кровь. Прошу прощения, что так темно, но вурмов мы отсюда убрали. Иначе, сами понимаете, они бы воспользовались.

Ангва видела Моркоу — силуэт, обрисованный неизменным запахом мыла. Чувствовала, как он идет через зал и касается очередной железной двери.

— Что там, сэр? — спросил Моркоу, постучав по ней.

— Она ведет во внешние помещения.

— Дверь была открыта, когда тролль напал на грага?

«Ты правда веришь, что это сделал тролль?» — удивилась Ангва.

— Да, — ответил Пламен.

— Тогда, пожалуйста, откройте ее.

— Я не могу исполнить вашу просьбу, капитан.

— Это не просьба, сэр. А когда дверь откроют, я желаю знать, кто находился в шахте в то самое время, когда сюда вломился тролль. Мне нужно поговорить с ними и с теми, кто обнаружил труп. Хара'г д'каргра.

Запах Пламена изменился. Гном, защищенный несколькими слоями брони, вдруг заколебался. Оказавшись в эпицентре неприятностей, он медлил несколько секунд, прежде чем ответить.

— Я… постараюсь выполнить твою про… твое требование, нюхач, — сказал он. — Но сейчас я вас оставлю. Идем, Мудрошлем.

— Грз дава'дж? — спросил Моркоу. — К'закра'д? Д'дж х'рагна ра'дж!

Пламен шагнул вперед, еще более неуверенно, и протянул обе руки ладонями вниз. На мгновение, пока рукава не скользнули на запястья, Ангва увидела на правом слабо светившийся знак. У каждого глубинного гнома есть драхт — своего рода удостоверение личности в мире капюшонов и шлемов. Она слышала, что драхты наносят, делая татуировку кровью вурмов. Наверное, это больно.

Моркоу взял Пламена за руки и тут же отпустил.

— Спасибо, — сказал он, как будто до тех пор ни слова не говорил по-гномьи. Пламен и Мудрошлем заспешили прочь.

— И что это было? — поинтересовалась Ангва.

— Я его убедил, — бодро ответил Моркоу.

Он полез в карман.

— Ну, раз уж мы здесь, давайте осветим помещение.

Ангва почуяла, как его рука энергично взмахнула несколько раз, как будто Моркоу красил стену. Запахло… пирогом со свининой?

— Сейчас будет светлее, — пообещал капитан.

— Капитан Моркоу, это не… — начала Салли.

— Всему свое время, младший констебль, — твердо перебил Моркоу. — Пока что мы просто осмотримся.

— Но я должна сказать…

— Позже, младший констебль, — Моркоу чуть повысил голос.

Вурмы кишели вокруг открытой двери, через которую вошли стражники, и на каменной кладке.

— Кстати… э… Салли. С тобой все будет в порядке, когда мы увидим труп?

«Да, конечно, — подумала Ангва, — заботься о ней. Мне приходится иметь дело с кровью каждый день. Походил бы ты в моей шкуре!»

— Старая кровь — не проблема, сэр, — сказала Салли. — Она тут тоже есть. Но…

— Они перенесли труп в отдельное помещение, — быстро перебил Моркоу. — Погребальные ритуалы довольно сложны.

«Ритуалы? — прорычал внутренний волк. — Да, детка, они хотят жить как дома».

Вурмы расползались, целенаправленно перемещаясь по стене.

Ангва присела, чтобы нос оказался ближе к полу. «Чую гномов. Много гномов. Троллей почуять трудно, особенно под землей. Кровь на дубине… как цветок. И гномий запах… но он тут повсюду. Я чую… погодите-ка, что-то знакомое…»

От пола пахло в основном илом и глиной. Выделялись следы Моркоу — и ее следы. Пахло гномами. Ангва по-прежнему различала запах их тревоги. Здесь они и нашли труп? Но один клочок пола чем-то отличался. Грязь была плотно утоптана, но по-прежнему пахла как глина с Песчаниковой улицы. Кто живет на Песчаниковой улице? Большинство городских троллей.

Улика.

Ангва улыбнулась в отступающих сумерках. Как всегда говорил мистер Ваймс, проблема с уликами в том, что их очень легко подделать. Можно принести в кармане чертову прорву улик.

Темнота рассеивалась, становилось все светлее. Ангва подняла голову.

На стене, в том месте, где ее коснулся Моркоу, сиял огромный яркий знак. Моркоу провел по ней куском мясного пирога, догадалась Ангва. Вурмы сползлись к еде…

Пламен вернулся, за ним следовал Мудрошлем.

Он успел сказать:

— Эту дверь можно открыть, но, к сожалению, мы…

И замолчал.

Вурмы ликовали. По своим зеленовато-белым стандартам, они сияли просто ослепительно. За спиной Моркоу светился круг, перечеркнутый двумя диагональными линиями. Оба гнома смотрели на него словно громом пораженные.

— Ну, давайте посмотрим, — сказал Моркоу, как будто ничего не замечая.

— Мы, к сожалению… вода… вода… дверь не вполне водонепроницаема… та, другая дверь… из-за тролля туннель залило… — забормотал Пламен, не сводя глаз с сияющего знака.

— Но вы же сказали, что мы, по крайней мере, можем войти? — вежливо уточнил Моркоу, указывая на запечатанную дверь.

— Э… да. Да. Конечно.

Мудрошлем заспешил к двери и извлек ключ. Колесо легко повернулось. Ангва с особой остротой заметила, как блестели и вздувались мускулы на обнаженных предплечьях Моркоу, когда тот отворил железную дверь.