Шок-контент

– Ну, и слава богу, – Алексей Геннадьевич даже голос не понизил, – отмучается хоть, и нас избавит от себя! Разве это жизнь? Да она пошевелиться не может сама, а как эту трубку в живот вставили, так совсем вся квартира говном провоняла. Невозможно дышать, невозможно ходить, жить невозможно!

– Я поняла тебя. – Мать, не выходя из комнаты, позвонила Машке, которая сидела в соседней, за закрытыми дверями.

Варвара слышала, как мать просит сестру поухаживать за Варей две недели, пока не закончится карантин. И на удивление, Машка сразу же согласилась.

Через два часа родители, собрав кучу сумок с одеждой и едой, уехали на дачу, на самоизоляцию. Мария, которая переносила коронавирус в легкой форме, чувствовала себя терпимо, поэтому в хорошем настроении бродила по квартире.

– Варька, тут мать тебе оставила кучу лекарств: камфорное масло, пролежни протирать, потом для давления что-то, для кишечника таблетки, какие-то гормоны, что ли. Короче, тебя можно и не кормить, на одних лекарствах две недели протянешь.

– Мне все равно, – ответила Варвара чистую правду.

– Ну, нет, – засмеялась Машка, – ты мне еще нужна, очень как нужна! Поэтому сейчас придет Костя, ну, мой парень, он у нас поживет, пока родителей нет, надеюсь, ты не против?

– Я против, – Варвара с трудом говорила, настолько она ослабла, – я не хочу находиться в одном помещении с чужим человеком.

– А ты и не будешь! – пообещала ей Машка. – Мы тебя пока перенесем в комнату к родителям, ты там будешь совершенно одна.

Варвара хотела возразить, но потом поняла, что это бесполезно, и замолчала.

Через некоторое время в дверь позвонили, и сестра, радостно взвизгнув, бросилась в коридор. Это пришел Костя. Пока он разувался в коридоре, Варвара его осторожно разглядывала: на вид лет сорок – сорок пять, т. е. в два раза старше сестры, худой, впалые щеки, серое лицо.

– Ну что, гуляем, дорогая? – Костя прошел мимо Варвары, даже не взглянув на нее, и обнял Машку. – На две недели эта хата наша?

– Или больше, – Мария рассмеялась, – я не буду лечиться от короны, я переношу инфекцию легко, а поболеть хочу подольше. Пока у меня тесты положительные будут, родители не вернутся сюда под страхом смерти, а это значит, мы может жить здесь вдвоем и дольше.

– А эту куда? – Варвара догадалась, что Костя спрашивает про нее.

– Да в комнату к родителям забросим, да двери закроем, делов-то! – рассмеялась Машка, она была абсолютно счастлива, что проведет много времени наедине с любимым мужчиной.

– Ну, когда она понадобится, я к ней зайду! – произнес Костя странную, непонятную для Варвары фразу.

Зачем она ему может понадобиться? Но до конца развить эту мысль она не успела, потому что Костя и Машка схватили ее раскладушку и понесли ее в комнату к родителям. Буквально перебросили ее на постель и тотчас вышли.

Варвара осторожно покрутила головой, она давно здесь не была, почти полгода, ровно столько, сколько не могла ходить. В комнате стоял плотный запах табака и перегара, на стене висели иконы, много икон, на столе стоял большой телевизор, почти на весь стол. Телевизор был новый, плоский, огромный. Больше Варвара ничего рассмотреть не смогла, в ее положении она могла видеть только с определенного ракурса.

В комнате уже стемнело, спать она не могла, сон как рукой сняло, и Варваре пришлось просто лежать с закрытыми глазами. Она слышала, как Машка с Костей громко занимаются сексом, потом сестра пошла в душ, а ее мужчина – на кухню. Открыл холодильник, загремели тарелки, потом появился табачный дым. Видимо, Костя закурил прямо на кухне.

Варя сморщилась от вони и поняла, что хочет пить, чувство голода у нее совершенно отсутствовало. Сначала она решила дождаться, когда к ней зайдет сестра (должна же она сегодня к ней зайти?) и попросить воды, но время шло, за окном уже наступила настоящая ночь, а Машка к ней не заходила. Варя слышала, что в соседней комнате включен телевизор, сестра и ее мужчина громко смеялись, что-то обсуждая.

– Маша! – крикнула Варвара, но из горла раздался только слабый писк. – Маша! Принеси мне воды!

Конечно, ее слабый крик утонул в какофонии орущих голосов, доносящихся из телевизора.

– Маша! – крикнула Варвара как можно громче, но снова безрезультатно.

От жажды пересохло горло, сначала просто было неприятно, а затем стало больно: нёбо и язык распухли. Жажда мучила Варвару все сильнее и сильнее, она уже не могла кричать, просто лежала с закрытыми глазами и старалась не плакать.

– Варька! – Машка ввалилась в комнату глубоко за полночь, она была сильно пьяна и включила верхнее освещение. – Я же про тебя и забыла совсем! Сейчас тебя маслом оботру, покормлю, дам лекарство, я тут… – сестра рассмеялась, – мы тут с Костиком загуляли немного.

– Пить, – прошептала Варвара, щурясь, от яркого света она почти ослепла, – воды.

– Что ты говоришь? – Пьяная Машка не расслышала.

– Пить она хочет, – на пороге комнаты появился Костя, – воды ей принеси.

Пока Машка, икая и шатаясь, ушла на кухню за водой, Варвара приоткрыла глаза и встретилась взглядом с Костей. Мужчина смотрел на нее и улыбался, и улыбка эта была нехорошей.