Шоколадное убийство

— Спасибо, вы очень доступно мне все объяснили. Один технический вопрос — зачем у вас кукла на веревке болтается? Что-то типа парашюта для погашения скорости прыжка?

Трикарский развел руками:

— Господи, но это так очевидно! Это же куколка, из которой и появляется бабочка!

Половцев лишь кивнул головой — мол, теперь все ясно, как же я раньше не догадался. И задал еще один, сильно беспокоивший его вопрос:

— А почему вы решили устроить перформанс у фонтана?

— Да ничего я не решил. И фонтан подвернулся случайно. Я разделся у входа в «Пушкинский», там очень удобная площадка, но меня прогнали охранники. Тогда я спустился вниз, и уж там за мной стали гоняться милиционеры. Жалко. Вы же видели, как народу понравилось. Народ — он прекрасное понимает и ценит. Не то что власти.

И Трикарский выразительно посмотрел на Стаса, задумчиво грызущего колпачок шариковой ручки.

Некоторое время они молчали. Половцев понял, что, к сожалению, никакого прока от художника не будет, отношения к трупам в воде он не имеет и время потрачено впустую.

Напоследок он спросил:

— И что, если вас сейчас отпустят, оформив мелкое хулиганство, вы так голышом и поскачете домой?

— Почему домой? — гордо ответил Трикарский. — У меня в мастерской уже ждут друзья и знакомые. Будем отмечать такое событие!

— Привод в милицию?

— Рождение шедевра!

— А ваши друзья тоже занимаются такими перформансами?

Трикарский даже застонал от возмущения:

— Перформансами не занимаются! Это не секс!

— Хорошо, хорошо, — успокоил его Половцев. — Я просто имел в виду — не практикуют ли в вашей среде подобные акции, только коллективные? Иными словами — не полетит ли после вашего празднования по Тверской целая стая бабочек-самцов?

— Да что вы такое говорите! — вскричал оскорбленный в лучших чувствах художник. — Перформанс может сотворить несколько талантливых одиночек. Но это же искусство, где каждый индивид — творец, сопрягающий свой дар с другим творцом. Не надо из нас делать фанатиков-сектантов или пациентов Кирзача, распевающих зомбирующие гимны.

— Кто такой Кирзач? — удивился Стас.

— А, умник один. Не волнуйтесь, не вор в законе. Психиатр известный, у него своя клиника. Да таких, как он, в Москве — не счесть. Шарлатаны. Вы бы ими лучше занялись, наверняка налоги не платят, — поведал Трикарский, неожиданно обнаружив признаки социальной активности и гражданской ответственности.

Глава 19 Это — клиника. Крупная рыба в сетях Сильвестра. Узелок — на память!

Теперь, когда Стас нацелился на то, чтобы охмурить Майю, так сказать, по полной программе, он стал заходить к Сильвестру гораздо чаще, чем этого требовали интересы дела. Сейчас, например, ему нечего было рассказать, кроме истории с голым художником. Впрочем, рассказчиком он был отменным, и Майя хохотала до слез.

Сильвестр сначала слушал внимательно, но потом вдруг перестал реагировать на слова и уставился в окно. Потом часто заморгал и зажмурился. Солнце жидким золотом стекало по стеклам, и от этого блеска было больно глазам.

— Босс? — позвала Майя. — С вами все в порядке?

— В полном, — ответил Сильвестр, открыв глаза. — Кажется, я сообразил.

— Сообразил — что? — насторожился Стас.

— Я понял, что мы до сих пор упускали из виду. Господи, а ведь это лежало на поверхности! Так просто, что даже обидно.

Майя со Стасом переглянулись.

— Может, что и лежало на поверхности, — сварливо заметил старший лейтенант, — но я этого не разглядел.

— Ты только что сказал фразу, которая дала мне ключ ко всему делу.

— Я сказал?!

Стас так растерялся, что даже не сумел этого скрыть.

— Ну да. Про Кирзача. Известный психиатр, у него своя клиника…

— Ну и что?

— А то. Ну-ка, напряги мозги. У каждого из трех человек, которые так глупо утонули — в бассейне, в пруду и в ванне, не так давно случилось в жизни какое-то несчастье. Любовника Матвейкиной заподозрили в махинациях, и он выбросился из окна. У Савиных, по слухам, была несчастная любовь, которая перевернула всю его жизнь. У Баландина украли коллекцию конфетных оберток, смысл жизни, можно сказать, что стало для него огромным потрясением.

— Ну?

— К кому сегодня небедные люди обращаются за помощью, когда в их жизни случаются потрясения? — спросил Сильвестр и сам ответил: — К психотерапевту. Это модно, дорого и иногда приносит реальную пользу.

У Половцева отвисла нижняя челюсть.

— Вы проверяли компьютеры жертв? — напирал Сильвестр.

— Ну, так… Просмотрели данные, составили кое-какие списки. Но там ничего нет, что мы должны были искать?

— Искали наверняка письма угрожающего содержания. Нужно срочно проверить, с какими запросами входили эти трое в поисковые системы. И нет ли среди этих запросов частных психологов. Если есть, то не пересекаются ли названия клиник или фамилии докторов. Если мы найдем одного и того же врача, который пользовал всех троих персонажей дела, мы найдем ответ на главный вопрос — КАК?