Шопинг с Санта Клаусом

— Уже сто раз замечала: чем внезапнее и острее желание поставить точку, тем больше вероятность перебрать все другие знаки препинания! — философски заметила я.

— Алло? — прозвучал в трубке настороженный Сашин голос.

Входящий номер у него наверняка определился, так что он понял, кто звонит. Но, судя по тону, не знает, чего ждать от этого разговора.

«Еще бы! — хмыкнул мой внутренний голос. — Улетела в Россию — и позвонила из Берлина! Согласилась на романтический ужин — и сбежала с него! Загадочная женщина! Прямо как сфинкс!»

— Ну, я не каменная, — вздохнула я, обозначив свое основное отличие от сфинкса.

— Это ты к чему? — оживился Александр.

Я сообразила, что мыслю вслух, и тихо чертыхнулась.

— Ты, вообще, где сейчас? — спросил он гораздо бодрее.

— В «Берлине», в отеле.

— В каком именно?

— Да в «Берлине» же!

Пауза. Потом Саша неуверенно хохотнул:

— Этой твой отель так называется — «Берлин»? Ну, ты юмористка!

— Не вижу ничего смешного, — почувствовав, что надо мной смеются, посуровела я. — Вообще-то я звоню не для того, чтобы получить оценку своего чувства юмора.

— А для чего? — Моему собеседнику явно стало весело и интересно. — Чтобы продемонстрировать хорошие манеры — поблагодарить за приятный вечер, извиниться за внезапный уход?

— Гм… — Я смущенно кашлянула.

Благодарить и извиняться сразу же расхотелось. Надо было срочно придумать другую уважительную причину для звонка, и я проявила гениальную находчивость:

— У меня к тебе… Как бы это сказать? Деловое предложение.

— Деловое предложение? — удивился Саша.

«Лучше назови это большой просьбой, — посоветовал мой внутренний голос. — Во-первых, к просьбам женщин мужчины относятся гораздо теплее, чем к предложениям, ведь предложение подразумевает равенство, а просьба — определенную зависимость. А мужики, ты же знаешь, обожают думать, будто это они хозяева ситуации. Кроме того, твое «Как бы это сказать? Деловое предложение!» неприятно напоминает о детях капитана Флинта и ликвидации трупа!»

— У меня к тебе большая просьба, — послушно добавила я.

— Ну, так-то лучше! — дружно сказали сразу два самодовольных голоса — Сашин и мой внутренний.

— Понимаешь, мне завтра утром позарез нужен будет переводчик, но не какой попало, а юридически грамотный — это раз, и, что называется, «свой». Такой, который в ходе сложных переговоров будет на моей стороне. Вот я и подумала, что ты мог бы…

«Кстати, хорошая идея, хоть и чистый экспромт!» — одобрил мой внутренний голос.

— Не думаю, что это хорошая идея… — заспорил с ним мой внешний собеседник.

— Я понимаю, у тебя свои планы. — Я не собиралась его уговаривать. — Ладно, забудь, без переводчика я не останусь, позвоню кому-нибудь другому.

— Опять Кеше Паху?

Я хихикнула особенно радостно потому, что в голосе Александра мне послышались нотки ревности. Про ушлого переводчика Пашу Коха, помогающего мне с подписанием контракта, я рассказывала еще во время нашей первой берлинской встречи. И уже тогда Саша Пашу заочно невзлюбил — иначе с чего бы он с таким упорством перевирал его фамилию?

— Он не Кеша Пах, он Паша Кох! Ты склеротик! — смеясь, поправила я, искренне радуясь возможности хоть как-то задеть мужскую гордость. — Отличный парень, между прочим, очень услужливый. Конечно, я позвоню именно ему. Уверена, он мне не откажет. А тебе большое спасибо за все и спокойной ночи!

— Далеко еще до ночи!

С этим я спорить не стала, просто отключилась — точно зная, что после этого Саша наверняка перезвонит.

«Ну, наконец-то я вижу элементы фирменного стиля! — похвалил меня внутренний голос. — Ты ранила его самолюбие, молодец! А то ходила такая кислая и все ныла: «Ах, он меня отверг! Ах, я его не покорила!» — аж противно было смотреть на это жалкое зрелище».

— Больше не буду, — пообещала я и азартно потерла ладошки.

Ирка, которая именно в этот момент выплыла из ванной комнаты в облаке ароматного пара, трактовала мой жест совершено неправильно:

— Замерзла? Давай под душ, там вода — кипяток, не то что в батарее!

С этими словами она проплыла к пресловутой батарее и принялась развешивать на ней свежевыстиранное белье, негромко и без души ругая немецкую манеру безбожно экономить на отоплении жилых помещений.

— Ир! — позвала я, плашмя падая на кровать, которая от неожиданности проскрипела какое-то грязное германское ругательство. — Как ты думаешь, может, нам вместо Ксении на завтрашнюю встречу с Шванке другого переводчика взять?

— А чем тебе Ксения не угодила?

— Ну… — Я напрягла воображение: — Мне не нравятся отношения, которые сложились у них с Вадиком.

— Это почему же?

— Потому, что они не учитывают мои интересы!

Подруга аккуратно пристроила на отопительном приборе свой лифчик, выпирающие чашечки которого образовали горную гряду, почти дотянувшуюся до подоконника, и удивленно посмотрела на меня:

— А кем из них двоих ты вдруг заинтересовалась — Вадиком или Ксюшей?