Шот первый. Градус безумия

Все еще прибывая в легком недоумении, я отправился в душ. Раздевшись, зашёл под теплые струи воды, подставляя им свое лицо, и постарался забыть тот странный разговор, что произошёл только что. Я действительно ничего не знал о рабах. Вероятно, мне еще многое предстояло для себя открыть. Нужно было запастись терпением.

Дверь тихонько приоткрылась и в нее проскользнул мой креол. Я выключил воду и спросил:

– Что-то случилось?

– Можно я побуду здесь с тобой, Мастер? Я не помешаю.

Просьба была конечно странной, но я не возражал. Кто знает, может это и есть то самое проявление благодарности только на рабском языке. Мальчика опустился на пол и все время, пока я мылся, тихо сидел, обняв свои колени. Когда я закончил и, обернув бедра полотенцем, вышел из ванной, он сам зашел под душ.

Я снова ждал его в спальне. Мучительно, взволнованно… Будто вчера ничего не было и сегодня предстоял тот самый первый раз. Я ждал его долго, бесконечно долго… настолько долго, что уже готов был сам пойти за ним. Но подойдя к двери, услышал наконец-то его шаги и быстро вернулся к кровати. Мальчишка вошёл в комнату… В шортах! Я чуть не застонал…

«Да, что ж это такое? Теперь он и спать в них будет, раз я так сказал? Мне надо научиться точнее формулировать свои мысли. Он все понимает слишком буквально».

Но стоило ему подойти к кровати, я забыл про всё на свете и про эти чёртовы шорты в том числе. Точно под гипнозом я наблюдал, как это божественное живое изваяние цвета терракотовой глины опустилось на белые простыни моей постели. Гибкий, легкий, преисполненный невероятной грации он завораживал мной взгляд. И повинуясь этому магическому притяжению, я лег рядом с ним. Мы лежали так, как вчера до того момента, когда я прогнал его. Будто не было этого дня, будто вчерашний вечер продолжался. Я снова гладил ладонью его безупречное тело и не мог отвести глаз от чарующих полуоткрытых губ моего раба. Сердце колотилось как полоумное от осознания того, каким сокровищем я обладаю. Я припал поцелуем к впадинке между его ключиц и почувствовал губами холодное прикосновение металла подаренной мной цепочки – символа того, что этот мальчишка МОЙ.

Повинуясь моей невысказанной просьбе, он перевернулся на живот. Раскинув руки в стороны, точно распятый на моей постели, он предоставил мне возможность целовать его смуглую спину, зарываться лицом в черный шёлк его волос и вдыхать этот дурманящий аромат, пробуждающий во мне дикое желание близости. Запустив пальцы под резинку шорт, я с нетерпением стянул их. В этот момент рука моего креола скользнула под подушку и извлекла оттуда прозрачный флакон с белёсым гелеобразным содержимым.