Шотландская любовь

Замок был выстроен для защиты, а не для комфорта обитателей. В главной башне посему вообще не имелось окон, только бойницы, которые позже, когда достраивали Гэрлох, попросту заложили камнями. Кухня располагалась в задней части замка, наиболее удаленной, ее соединял с основным зданием длинный узкий коридор – благодаря этому запахи с кухни никогда не оскверняли воздух в столовой, однако из-за этого же большая часть блюд попадала на стол холодной.

Винтовая лестница занимала центральную часть главной башни. Впоследствии к ней добавили перила, однако ступеньки так и остались скошенными – понятное дело, здесь все было предназначено для того, чтобы воину-правше с мечом в руке легче было оборонять свой дом от врагов. Подниматься по черной лестнице в задней части замка было куда легче, о чем Шона и напомнила Фергусу.

Она обращается с ним не как с младенцем. Какое Гордон Макдермонд имеет право так говорить?

Семь лет назад на них обрушилось бремя огромных долгов. Брюс выбрал наилучший момент, чтобы посвататься к ней. А Фергус… ненавидел ли он ее за это? Винил ли в том, что она переступила через его гордость, чтобы спасти их в той безнадежной ситуации?

Она никогда его об этом не спрашивала.

Чего он ждал от нее? Что она позволит им умереть с голоду в Гэрлохе? Подчинится ему лишь потому, что он мужчина?

По крайней мере, выйдя за Брюса, она смогла купить Фергусу офицерский чин. Об этом они тоже никогда не заговаривали. Сказал ли он по крайней мере Брюсу спасибо за это?

Справа от нее находился пиршественный зал. Потолок устремлялся высоко вверх, напоминая высотой и формой собор. Здесь странно звучала речь. Если лэрд, сидя в похожем на трон кресле в углу, произносил хоть слово тихим шепотом, оно тут же разносилось по гигантскому залу.

В следующие четверть часа Шона и Хелен выяснили, что постельное белье по большей части не пострадало от времени, а вот перины слежались, и их нужно было хорошенько взбить. Однако ее по-прежнему мучили два вопроса: где Старый Нед и что они будут есть?

Они поднимались по узким ступенькам. Гэрлох молчал, словно тоскуя по шумным толпам, веселым застольям и извечной суматохе клана.

Если бы слезы могли помочь, она бы всплакнула, но когда и кому помогали слезы? Если она станет плакать, ничего не изменится, и уж точно печенье и чай не появятся из ниоткуда. Равно как и деньги. Да, если бы слезы помогали, она уже давно разбогатела бы.

На площадке второго этажа Шона подождала Хелен, и они вместе поднялись на третий. Этот пролет достраивали позже, потому и подниматься по ступенькам было намного легче.

– Какой огромный замок, – заметила Хелен.

– Некоторые комнаты такие маленькие, что их и комнатами-то не назовешь.

– Это пока речь не зайдет об уборке.

– Точно, – согласилась Шона, печально улыбнувшись.

Как же все успеть? Американцы ведь захотят увидеть каждый уголок, раз уж они намерены купить Гэрлох.

Ей почудилось, что Гэрлох вздохнул, будто прочтя ее мысли.

На третьем этаже Шона остановилась.

– Понятия не имею, какую комнату мог облюбовать Старый Нед. – Она улыбнулась Хелен. – Выбирай, с какой стороны начнем, и пойдем искать.

Хелен указала направо, и они пошли в сторону южного крыла. Они начали поиски с противоположных концов коридора: стали стучать во все двери подряд и открывать их.

– А сколько у вас было слуг? – спросила Хелен с противоположного конца коридора.

– Когда я была маленькой – больше сорока.

Дни изобилия, когда никто не заговаривал о нищете. Дни богатства, когда лэрд заказал для своей леди ту самую брошь как красивую безделушку, когда люди со всей округи сходились на празднества в Гэрлохе.

Шона отогнала мысли о прошлом.

Пройдя весь коридор и никого не обнаружив, они переглянулись.

– В северном крыле расположены хозяйские покои, – заметила она. – Может, Нед там.

– Думаешь, он умер? – неуверенно спросила Хелен.

– Надеюсь, что нет.

Его смерть тяжким бременем легла бы на ее совесть. Надо было ему написать. Поинтересоваться его здоровьем, спросить, как ему живется.

Ну почему она этого не сделала?

Потому что слишком была озабочена своим собственным выживанием.

Кроме того, что бы она стала делать, если бы Старый Нед попросил денег? Как объяснила бы, что не может помочь, если бы он написал, что необходим ремонт? Всегда ведь нужно что-то подправить, обновить, заменить. Замок так велик, что если начать ремонт с одной стороны, то пока они дойдут до другой, нужно будет снова что-то ремонтировать там, откуда начали.

– Что это? – Хелен вздрогнула и обернулась.

– Что?

– Какой-то шум. Как будто кто-то плачет.

Сейчас, пожалуй, не лучшее время, чтобы обсуждать призраков Гэрлоха, Шона только покачала головой:

– Наверное, от сквозняка где-то окно открылось, и это завывает ветер.

Хелен взглянула на Шону:

– Что-то не похоже на ветер.

– В Гэрлохе всегда сквозняки и ветер. Это потому, что он стоит на утесе над озером.

Хелен, кажется, не поверила ни единому ее слову.

Они нашли Старого Неда в покоях лэрда, в господской постели, крепко спящим. В этой комнате спали ее родители, эту комнату она собиралась приготовить для американцев.