Шотландская любовь

Даже если весь белый свет ополчится против них, они будут друг друга любить и утешать. Да и какое значение имеет мнение чужих людей с длинными носами и недобрым прищуром глаз?

С собой она взяла только серебряный гребень, подарок матери на свадьбу, крохотный портрет родителей и по прядке волос каждого сына. Она всегда будет помнить о них, даже если они после сегодняшнего дня ни разу не произнесут вслух ее имени.

Медленно, осторожно, очень тихо она пробиралась по коридору, соединявшему пиршественный зал с кухней. А потом проскользнула в комнату с картами. Магнус очень любил карты, он даже велел сделать для них специальные шкафы. Когда она предложила обустроить в этой комнате библиотеку, он попросту проигнорировал ее слова, как обычно.

Заметит ли он вообще, что ее больше нет рядом?

Потайная дверь открывалась легко. Раз в неделю кто-то из членов клана обходил коридоры, убирался там и смазывал двери. В конце концов, это был путь к спасению для всех них на случай, если они окажутся в западне. А сейчас – это путь к спасению лично для нее.

Шона с трудом поднялась на колени и передохнула: голова кружилась так сильно, что она чуть не упала снова. Наконец она сумела встать на ноги и без сил привалилась к двери. Она нажала на рычаг, открывавший дверь, но ничего не произошло.

Шона прикрыла глаза, дождалась, пока утихнет головокружение, и попробовала еще раз. Дверь не открылась.

Наверное, она просто ошиблась, вот и все. Надо просто успокоиться, нащупать ручку и нажать на нее, как она делала это прежде сотни раз, дверь медленно отворится, и она попадет в библиотеку.

Шона нажала на рычаг. И снова ничего.

Нет, паниковать она не станет. В конце концов, она Имри. И более того, прекрасно знает систему тайных ходов. Сколько раз она ими пользовалась – сотню, две? Если с дверью в библиотеке что-то не так, остается еще как минимум десяток других.

Нужно только правильно сориентироваться.

Шона села, подтянув колени к животу, и прижалась спиной к двери. Полная темнота действовала на нервы и сбивала с толку.

Раздался какой-то звук, поразительно похожий на вздох.

– Кто здесь? – спросила Шона.

Никто не ответил.

Она обхватила колени руками, жалея, что на ней нет ничего, кроме открытого алого платья. У нее замерзли руки и спина.

Ближайшая дверь, кроме этой, в пиршественном зале. Шона встала, повернулась влево и медленно, считая шаги, направилась в ту сторону. Правой рукой она касалась противоположной стены и всей душой надеялась, что в этой темноте ей не встретятся обитающие тут насекомые.

Впереди она увидела маленький прямоугольничек желто-белого света и улыбнулась, только бы добраться до него.

Привстав на цыпочки, она заглянула в пиршественный зал. Танцевали уже не только в отведенной для этого малой гостиной. Люди весело плясали один из тех деревенских танцев, которые Шона и сама разучивала еще в детстве.

Наверняка многие испугаются, когда она вдруг явится из потайной двери, кроме того, она рассекретит ее местоположение. Но ждать, пока все гости разойдутся, Шона не собиралась.

Она нажала на основание держателя для факела – дверь не открылась. Шона попробовала еще раз, но услышала лишь металлический скрежет. Неужели что-то попало в открывающий механизм? В темноте она ощупью обследовала место, где он крепился к двери, и обнаружила острые края, словно кто-то перепилил задвижку.

Уж не это ли самое произошло и с дверью в библиотеке?

Легкая паника, которую Шона сумела подавить чуть ранее, нарастала.

Она принялась обеими руками колотить в дверь. С другой стороны потайная дверь была отделана кирпичом. Плюс к тому в зале гремела музыка и веселились люди. А значит, никто ее не слышал и услышать не мог.

– Я здесь, в коридоре!

Никто даже не посмотрел в сторону камина.

– Я здесь!

Шона билась в дверь еще с минуту, но потом осознала, что в пиршественном зале ее сейчас никто не услышит.

Однако она могла добраться до кладовой, там, под нижней полкой, имелась маленькая дверца. Конечно, придется выползать на четвереньках, но это уже не важно. Она страстно хотела выбраться, не важно, какой ценой.

Шона повернулась в том направлении, откуда пришла, и медленно побрела по коридору, уходившему вниз. Чем ближе она подходила к кухне, тем отчетливее становились ароматы еды, которой сегодня угощали гостей: лососины, говядины в красном вине, запеканки из картофеля с мясом, песочного печенья и гэрлохского пирога с орехово-фруктовой начинкой.

В животе у Шоны заурчало: она ведь так и не поела.

Как только она выберется отсюда, сразу это исправит.

Нащупав деревянную дверцу, Шона опустилась на колени. Этой дверью она в последний раз пользовалась в далеком детстве, но механизм остался тот же самый. Голова просто раскалывалась, на щеке засохла кровь.

Шона нашла защелку и нажала изо всех сил – опять не сработало. Она привалилась плечом к двери и толкнула.

Тщетно.

Тут она вспомнила, что с другой стороны они недавно поставили бочонки с мукой и соленой рыбой – ее сил не хватит, чтобы открыть эту дверцу.

А что, если она ни одну дверь не сумеет открыть? Не сможет выбраться?