Шпана

Хозяйка наконец-то расслабилась и предложила посмотреть швейную машинку, перестала она крутиться недавно, и никто ничего сделать не может. Посмотрел на машинку… ё-моё, какой раритет, чугунная, с ножным приводом, сработана в подмосковном Подольске, Зингер там дочернее предприятие открыл. Когда-то очень давно, в прошлой жизни, я имел дело с похожим агрегатом, и даже успешно вводил его в эксплуатацию после десятка лет, проведённого в чулане. Так что бог даст, и с этим девайсом управлюсь.

— Чего тут не работает-то? — уточнил я у Гордеевны.

— Да вот сам смотри — нажимаешь на эту хреновину, — и она показала на панель ножного привода, а она только скрипит и никуда не двигается.

— Давно она у вас? — спросил я.

— Второй год пошёл.

— Наверно просто смазать надо все места, и всех делов, — предположил я, — есть масло-то для смазки?

— Была тут маслёнка, — призналась хозяйка, — сейчас посмотрю.

Притащила она мне маслёнку, здоровенную, по поллитра наверно. Какое там масло, я уж не стал проверять, надеюсь, что масляное. Нашёл все отверстия для смазки, их тут целый десяток был, вылил туда по паре капель в каждое. Потом аккуратно положил всё сооружение на бок и ещё снизу покапал в места соединения разных узлов.

— Ну а теперь попробуй ещё раз, — попросил я хозяйку.

Закрутилась, зараза, причём очень бойко.

— Ну ты мастер, — восхитилась она, — тогда уж может и ещё одну неисправность устранишь? Она иногда стежки пропускает, вот сам смотри.

И она прострочила пару сантиметров какой-то ткани — действительно неровная строчка получалась, каждый третий стежок отсутствовал.

— Это посложнее задача будет, — закатил глаза к потолку я. — Три дня харчи бесплатно давать будешь, если справлюсь — идёт?

— Идёт, — легко согласилась она, — чини давай.

— И ещё мне б одёжку поменять, а то эта порвалась совсем, — попросил я, — я заплачу, если что.

— Ты машинку чини, а я пока посмотрю, что у нас из барахла имеется, — сказала Гордеевна и ушла куда-то на двор.

Ну я чего, начал разбираться со стежками… помнил я из подробностей работы этих устройств только то, что проблемы с неровной строчкой образуются в основном по двум причинам, либо игла установлена неверно (вариант — разболталась со временем), либо натяжитель верхней нитки недостаточно правильно её натягивает, тут чаще всего пружина виновата. Рассмотрел внимательно и первое, и второе… дело оказалось таки в пружинке, ослабла она и не натягивала нужным образом. Вынул пружину, удалил пару колец, сократив её длину, поставил всё обратно, проверил — как будто ровненькая строчка пошла.

Подошла хозяйка, продемонстрировал её выполненную работу, она меня похвалила и выдала холщовые штаны и рубашку.

— Пойдёт? — спросила она. — В полтинник тебе это обойдётся.

Я торговаться не стал, выдал требуемое, потом переоделся и сказал, что пойду прогуляюсь по слободе, посмотрю, что тут и как, может заодно вспомню чего. Подался в центр, где здоровенный собор стоял, как его… Спасо-Преображенский кажется. Ну дура какая, подумал я, обходя его полукругом… Заходить туда я, конечно, не стал, а вместо этого посмотрел по сторонам — тут победнее народ жил, чем на ярмарке, но в принципе неплохо. По главной улице слободы тянулся нескончаемый ряд лавочек, магазинчиков и питейных заведений.

Зашёл в одну такую лавочку, чем-то приглянулась она мне, называлась «Овощная и хлебная торговля Е.И.Калугинъ и Ко». Внутри и точно были овощи и хлеб, а кроме того молочные продукты и фрукты. Покупателей мало было, кроме меня ещё парочка бабок солидного возраста. Продавец в белом халате отпустил их, потом обратился ко мне:

— Чего желает молодой человек?

— Макароны у вас есть? — ляпнул от балды я первое, что пришло в голову.

— Макарон не держим-с, — быстро ответили мне, — есть лапша домашняя.

— А чего так? — поинтересовался я, — не продаются что ли макароны-то?

— Да, — горестно согласился продавец, — одно время брали мы их на реализацию, с московской фабрики, но расходилось очень медленно. Так лапшу-то будем брать или как?

— Давайте, — ответил я, чтобы не нарушать конспирации, — фунт взвесьте. И ещё вон того сахару тоже фунт, — показал я на дальнюю витрину.

Сахар в этом времени продавался либо головками (напоминающими орудийные снаряды) по нескольку кило, либо пилёный от этих же головок на мелкие дольки. Вот я и выбрал эти дольки. Вернулся к Гордеевне, а там и муж её со смены, оказывается вернулся, Антоном Палычем назвался. Не очень добрым взглядом он на меня посмотрел, но поговорить за жизнь не отказался.

— Значит, говоришь, механизмы чинить умеешь? — начал он допрашивать меня.

— Ага, умею, — смело отвечал я, — только какие именно, не помню. Но если вживую увижу, точно скажу.

— Швейную машинку он быстро починил, — доложила из своего угла Гордеевна, — теперь строчит лучше, чем новая.

— Лады, — с трудом, но согласился Палыч, — завтра утром со мной пойдёшь, покажу тебя старшему мастеру, а потом всё от тебя будет зависеть.

— А сколько на вашем заводе платят-то? — решил уточнить я.