Шпаргалка (ЛП)

— Не так уж и плохо? Нейтан, она пристыдила тебя за… — я позволила этой фразе умереть, потому что мы с Нейтаном НИКОГДА раньше не говорили открыто о нашей сексуальной жизни. Мы относимся к теме, как к горящему зданию, и обходим ее стороной. Вместо этого я позволяю своему взгляду упасть на запрещенную область его джинсов и надеюсь, что это передает слова, которые я слишком смущен, чтобы сказать. — Не будучи в состоянии… ну, ты это читал, так что знаешь.

Он пытается не улыбаться.

— Это не имеет большого значения.

Он тянется к заднему сиденью, и материализуется накрахмаленная белая рубашка. Он пожимает плечами и застегивает пуговицы. Не забота в мире.

Я не понимаю его равнодушия сейчас.

— Как ты не расстраиваешься? Я практически трясусь от ярости! Я хочу положить рыжих муравьев в ее ящик с нижним бельем! Положи острый соус в сливки для кофе! Заклей скотчем двери ее машины!

— Ооо, как коварно. Федералы знают о тебе?

Я слегка шлепаю его по плечу.

— Не смейся! Это серьезно. — Почему-то я сейчас сморгнула слезы. — Она… она публично опозорила тебя за эректильную дисфункцию, Натан. Это ужасно! И унизительно. А ты самый милый парень на свете! И Я НЕНАВИЖУ ЕЕ!

Натан громко смеется, и его голова запрокидывается к небу, как будто он молится о мудрости. Его большая рука ерошит его волосы, затем он снова переводит взгляд на меня.

— Бри, спасибо за заботу, но у меня нет эректильной дисфункции. Она раздула эту историю до предела и просто пыталась упрекнуть меня за то, что я не занимался с ней сексом… и, возможно, за то, что предпочел тебя ей в день, когда мы расстались. Но шутка над ней, потому что, как ты заметила, очень бесчувственно стыдить кого-либо за это состояние. — Он указывает на мой телефон. — Просто посмотри на комментарии в конце этой статьи. Она получает ужасную негативную реакцию, и мужчины говорят, что чувствуют себя лучше, зная, что спортсмен борется с тем же заболеванием, что и они. — Он снова пожимает плечами. — В целом, не такой уж и ужасный исход.

Да, да, да, он такой благородный. Но мой мозг перестал слушать после одного очень важного ключевого утверждения.

— Ждать. Вернись. Ты сказал, что нет… Я снова не могу подобрать слов.

Натан Донельсон не спал с моделью нижнего белья, с которой встречался два месяца? Мой мозг не вычисляет. Он вот-вот выключится, и дым вот-вот вылетит из моих ушей.

— У тебя никогда не было с ней секса? Почему? — Я задаю этот вопрос, хотя я не должна. Но мне нужно знать, потому что Натан… Натан! Просто посмотри на него. Он источает сексуальность, и каждая женщина в мире хочет его. Даже миссис Дортея, вероятно, неравнодушна к нему!

Его лицо пугающе серьезно. Мы больше не шутим.

— Потому что я холостяк.

— Что! — Я случайно кричу так громко, что женщина, идущая рядом с грузовиком, оборачивается, пытаясь заглянуть в затемненное окно. Убирайся, леди. Я оглядываюсь на Натана и шепчу:

Ты девственник?

— Нет. — его ухмылка слишком снисходительна, если вы спросите меня. — Думаю, мне следует сказать, что в последнее время я соблюдал целомудрие.

Я качаю головой, думая о тех ночах, когда мне хотелось плакать, чтобы уснуть, думая о том, как он держит в своих объятиях другую женщину. Держит Келси. Оказывается, он не был. — Я не понимаю… она была там в то утро, когда я принесла кофе.

— Ты тоже часто бываешь у меня дома по утрам. Это не значит, что мы сделали что-то физическое.

Я вдруг не могу глотать. Или пощупать мои пальцы. Что творится?! Почему я так реагирую? На самом деле это ничего не меняет, за исключением того, что я чувствую, что все, что я знала сегодня, изменилось. Мое основание шатается.

Натан видит мои широко распахнутые глаза и издает короткий смешок.

— Почему ты придаешь этому такое большое значение?

— Потому что , — говорю я решительно, как будто этого ответа достаточно. — Ты мог заполучить кого угодно по щелчку пальцев. Почему ты хранишь целомудрие? — МНЕ НУЖНО ЗНАТЬ! Он до сих пор не говорит мне кое-что, и это беспокоит меня. Я не думала, что у нас с ним есть какие-то секреты, но теперь я узнаю, что у него есть два больших секрета! Сколько еще есть?

Его темные глаза смотрят на меня.

— Никого, кого я хочу.

Мое сердце бешено колотится. Эти слова вперемешку с ночью и с тем, что он купил мою студию, и мы почти каждый день проводим вместе… Все это вдруг приобрело такой смысл, и… неужели это все?! Мог ли он иметь в виду…

Он хихикает, знакомая игривость снова накрывает его, и все обнадеживающие мысли останавливаются. Как они должны.

— Посмотри на свое лицо, — говорит он сквозь тихий смех. — Ты была так напугана там в течение минуты. Бри, не волнуйся. Я соблюдаю целомудрие только в течение сезона, потому что это помогает моей игре.