Шпаргалка (ЛП)

— Почему бы и нет? Это что-то обо мне? Она пытается обойти меня, но я хватаю ее за живот предплечьем и поворачиваю к себе, пока ее спина не прижимается к моей груди, как будто мы танцуем что-то вроде сальсы. Хоть она и ломкая. Заставив все свое тело обмякнуть, она вырывается из моих рук, как рыба. Быстрее, чем наш лучший бегун, Бри проносится мимо Прайса и мчится в гостиную. Есть одна маленькая угловая стена, которая держит холодильник, разделяющий две комнаты, и если она обойдет ее, она вернется на кухню с другой стороны.

— Она обходит правую сторону!

Лоуренс идет направо, я иду налево. Мы оба встречаемся по другую сторону разделяющей стены, с любопытством смотрим друг на друга, когда не находим Бри. Внезапная вспышка движения привлекает наше внимание, когда Бри выпрыгивает из-за дивана и бросается за моей спиной, застегивая свое тело вокруг ничего не подозревающего Прайса и устремляясь на кухню.

Я успеваю свернуть за угол как раз вовремя, чтобы увидеть ее лицо у доски. Дерек отходит от нее. Я задыхаюсь, и мои ладони заливает пот. Это оно. Бри широко раскрытыми глазами смотрит на изобличающие улики, и мне хочется выпрыгнуть из окна. Как я это объясню? Все это планирование. Все эти годы терпеливого ожидания, и вот как Бри узнает, что у меня есть к ней чувства.

— Бри… я могу объяснить.

Она смеется одним громким недоверчивым смехом, лениво указывая пальцем на доску, а затем позволяя своим глазам подняться и встретиться с моими.

— Буфера.

Мой рот открывается, но я ничего не говорю, потому что вдруг начинаю беспокоиться, что мой мозг только что это выдумал.

— Какие?

Ее брови поднимаются, и она выглядит одновременно испуганной и удивленной.

— На этой доске действительно нарисованы сиськи. Просто так много… сисек.

Я сглатываю и осторожно смотрю на Дерека. Он показывает мне большой палец вверх из-за спины Бри. Я немного напуган тем, как быстро он их нарисовал.

Я тяжело вздохнул и покачал головой, облегченная улыбка изогнула мои губы. — Ага. Ну, я пытался тебе сказать.

Она сейчас смеется.

— Почему тут сиськи? Вы, ребята, просто кучка мальчишек?

Дерек предлагает себя в качестве жертвы.

— Это был я. Я пытался описать парням…

Бри прерывает его, подбрасывая руку в воздух.

— НЕТ. ЛА-ЛА-ЛА! Не хочу слышать то, что вот-вот вылетит из твоих уст. — она уходит, выглядя так, словно хочет вырвать себе глазные яблоки, и направляется ко мне, указывая на доску. — Сотри это, Дерек! Это грубо.

— Да, мэм.

Она останавливается передо мной и тыкает пальцем прямо мне в грудь.

— Здесь происходит что-то подозрительное, и я собираюсь в этом разобраться. Но сначала… мне нужно воспользоваться твоей стиральной машиной, потому что та, что в моем доме, снова пахнет горчицей. Смущает, что это не первый и не второй раз так пахнет.

Через час ребята ушли, и я переложил белье Бри из стиральной машины в сушилку, потому что она легла на мой диван и случайно уснула. Я не буду ее будить. Вместо этого я отнесу ее в комнату, она агрессивно напоминает мне, что это всего лишь комната для гостей, и она останется на ночь. Комнатой для гостей никто не пользуется, кроме нее. Комната, в которой она бы разозлилась, если бы нашла настоящего гостя, потому что все вещи, которые она оставила здесь за эти годы, действительно сложились и образовали настоящую спальню.

Перед сном я получаю сообщение от Дерека. Это фотография доски до того, как он ее стер.

Дерек: Это сработает.

Я надеюсь, что он прав…

Стадион гудит.

Это игровой день, и мы все в экипировке, плечом к плечу в туннеле, собрались вне поля зрения, ожидая разрешения выйти на поле. Это игра с высокими ставками, как и любая игра плей-офф, поэтому болельщики очень шумные. Там тяжелая смесь пения и освистывания.

Джамал жужжит рядом со мной. Он любит это. Над его головой есть счетчик энергии, и с каждым увеличением децибела в толпе он поднимается выше. Моя опускается. Я должен настроить все это.

Он случайно подталкивает меня к руке, двигая себя по плечам, пытаясь расшевелиться, и по какой-то причине это вызывает у меня иррациональное раздражение. Остальная часть команды позади нас и подпрыгивает на носочках, сжимая и расслабляя кулаки, вытягивая шеи из стороны в сторону. Мы кучка быков, готовых штурмовать арену.

Воздух начинает наполняться туманом, и в любую секунду нам прикажут выйти на поле. Я пытаюсь очистить голову, сосредоточиться только на этой игре и не беспокоиться о том, что она значит для нас. Но трудно не чувствовать давления. В последнее время я всегда чувствую это, и в этот момент оно крутится вокруг меня. Как бы я ни старался, я не могу оттолкнуть его.

Я крепко зажмурил глаза, пытаясь отгородиться от всего, но мои подушечки напряглись. Плотнее, чем обычно. Сужение.

— Стоять рядом с! — кричит оператор, объектив направлен в нашу сторону.

Так много шума. Рев толпы, музыка, барабанение рук по сиденьям стадиона — раньше я любил это, но в последнее время мне хочется бежать в другую сторону. Я не могу понять, почему. Что-то просто кажется неправильным, и я вспотел, хотя на улице всего тридцать градусов.