— Ты мог бы сделать это по тексту, — говорит она, ища больше ответа.
— Я мог бы иметь.
Она быстро опускает глаза, как будто не хочет, чтобы я видел выражение ее лица, ее мягкую улыбку, и часть ее лица скользит по моей груди.
— Да, я свободна.
— Хорошо.
В прошлом Бри всегда отказывалась посещать со мной какие-либо мероприятия, связанные с карьерой. Вместо этого она всегда говорит мне пойти на свидание.
Она смотрит низко.
— Ну, я думаю, мне нужно идти, верно? Как твоя официальная фальшивая девушка.
— Нет. Если ты не хочешь идти, я придумаю что-нибудь более скромное для одного из наших контрактных выходов.
— О, — говорит она, и я слышу в ее голосе легкое разочарование. Я думаю, она хочет, чтобы я сказал ей, что она должна пойти со мной. Она хочет, чтобы я лишил ее права выбора, но мне нужно посмотреть, захочет ли она пойти со мной одна или нет.
— Так что ты думаешь? — спрашиваю я, переставая раскачиваться, чтобы она посмотрела на меня. Я кружу большим пальцем по коже ее спины.
— Хорошо, — говорит она, поднимая ресницы. — Я пойду с тобой. Но мне нечего надеть.
Мое сердце врезается в грудину. Я хочу обхватить ее руками и сжать. Вместо этого я соглашаюсь на легкое нажатие пальцев.
— Предоставь это мне, и завтра к пяти будешь дома.
— Я нервничаю из-за того, что это значит.
Я протягиваю руку назад и открываю дверь, не желая выпускать ее из своих рук, но зная, что ей нужно вернуться в свой класс геллионов. Отходя, я пытаюсь отметить еще один пункт в своей шпаргалке.
Глядя на нее через плечо, я улыбаюсь и подмигиваю.
— Ты должна быть.
Она замерла на секунду, и я думаю,
— Ты только что ПОДМИГНУЛ мне?!
Итак, очевидно, подмигивание входит в категорию несексуальных для Бри. Она поджаривает меня до самой двери, и я убью Дерека завтра на тренировке.
Сейчас чуть больше пяти, и я мчусь вверх по липкой лестнице своего многоквартирного дома, запыхавшись и, возможно, немного хрипя. Вероятно, последствия слишком долгого проживания в заплесневелой квартире.
Когда я добираюсь до своего этажа, я останавливаюсь и хмурюсь от вида передо мной. Дилан сидит на полу в окружении багажа, которого, похоже, достаточно для недельного круиза. Вокруг него стоят пять чемоданов, а поверх них накинута куча сумок с одеждой. Как он все это сюда затащил? Я оглядываюсь назад, гадая, есть ли секретный лифт, который все скрывают от меня. Но когда я вижу, что его грудь вздымается так же сильно, как и моя, я понимаю, что он все это сам вытащил.
— Дилан? — спрашиваю я, подходя ближе, задаваясь вопросом, придется ли мне реанимировать его.
Его голова взлетает вверх, и он широко улыбается, несмотря на затрудненное дыхание.
— Привет, Димплз! Ты опоздала!
— Извини, — говорю я, все еще в оцепенении от того, что вижу его здесь. Думаю, именно это имел в виду Натан, когда говорил «
Он вскрикивает и вскакивает без моей помощи.
— Мне придется сжечь эту одежду?
— Возможно, это к лучшему, если ты это сделаешь.
— Боже мой. Почему ты живешь здесь? Он оглядывается, будто вокруг него ползают тараканы. На самом деле, это не было бы большим сюрпризом, если бы они были.
Я смеюсь и поворачиваюсь, чтобы открыть свою квартиру.
— Это маленькая вещь, называемая деньгами. Видишь ли, у меня их не так много.
— Ммм, ты фактически встречаешься с банком. У него, наверное, денег больше, чем в банке. Иди переезжай к нему! Вот, я помогу тебе. Мы соберем твои вещи и переедем прямо сейчас.
У меня на кончике языка вертится сказать Дилану, что Натан — просто мой друг, и мне не нужна его финансовая помощь, когда я отрезана от вида своей квартиры. Дилан заходит сзади меня, тащит два своих чемодана и ахает.
— Святые цветы, Бэтмен! Я предполагаю, мисс У-нет-денег, что вы не пошли и не купили себе все эти волшебные букеты?
Я медленно качаю головой, теряя дар речи. В моей гостиной десятки букетов. Большие великолепные розовые и зеленые цветы повсюду. У меня нет любимого цветка, потому что слишком сложно сузить круг до одного, но у меня есть любимая цветовая комбинация цветов. Очевидно, я сказала об этом Натану в какой-то момент. И он вспомнил.
— У тебя здесь записка. — Дилан уже подхватывает и открывает карту, как будто мы лучшие друзья уже двадцать лет и не храним друг от друга секретов. Я выхватываю ее из его любопытных рук с укоризненным взглядом и отворачиваюсь, чтобы прочитать ее наедине.