Шпаргалка. Рассказы, которые помогут решить жизненные задачки

– А она пишет: «У вас платье мятое. С вами всё ясно, вы зрителей не уважаете», – всхлипываю я.

Я пришла на урок по публичным выступлениям и речевому портрету, а вместо занятия сижу и жалуюсь тренеру Саше.

Рассказываю, что, как бы я ни старалась, ни накачивала своё мастерство и самодостаточность, как бы ни работала со своей самооценкой, сколько бы раз удачно ни выступила, всё равно расстраиваюсь жутко, когда читаю редкие негативные отзывы. Будто не выдерживаю их.

Вот вчера был большой сольный концерт. Несколько сотен человек пришли на него и ушли в восторге. И написали сотни восторженных комментариев.

И я их читала и улыбалась. А потом врезалась в это вот «мятое платье». И весь вечер в нём хожу. Те сотни восторженных отзывов сразу будто поблекли, а этот, один, остался. Вонзился занозой и торчит.

И я хожу и гундосю в себя: «Я гладила! За 15 минут до выхода на сцену я гладила это платье! Клянусь. Это ткань такая».

Почему я так вовлекаюсь в это? Я же знаю правду. Что гладила и что выглядела отлично.

Зачем мне бежать за человеком и навьючивать на него своё, не нужное ему мнение?

Эта девушка, автор комментария, она же совсем не про платье. Тут что-то другое. Что-то про её личную боль.

Может, она любит всё идеальное, а тут – я, вся такая неидеальная. Может, она швея, и это что-то профессиональное. Может, я сказала со сцены что-то, что её ранило, триггернуло. Да мало ли может быть причин… Но у этого комментария точно нет задачи меня усилить, сделать лучше, иначе он бы был написан в личку, на ушко: «Оля, не надевай больше это платье, а то оно мнётся и выглядит не совсем опрятно…»

Это комментарий – ужасно неприятный. Как будто в меня кашлянули. С одной стороны, человек болеет, он же не виноват. С другой… Ну и я не виновата.

ПОЧЕМУ ЛЮДИ СМОРКАЮТСЯ И КАШЛЯЮТ СВОИМ МНЕНИЕМ В ДРУГИХ, А НЕ ЛЕЧАТ НАСМОРК И КАШЕЛЬ?

Подслушала тут прикольную фразу: «Ценное у тебя мнение? Да? Так продай его! Никто не покупает? М-м. Может, не такое оно и ценное тогда?»

Я злюсь и демонизирую эту женщину, которая написала комментарий. Если она плохая, то я сразу хорошая. На её фоне. Но это странная тактика – очернять кого-то, чтобы самой стать лучше. Стань лучше просто по совокупности совершённого добра, а не на фоне чужих недостатков, Оля…

– Как не слушать их, Саш? – вздыхая, задумчиво спрашиваю я у тренера. – Этих шпионок за мятыми платьями, а?..

Саша нравится мне и как актриса, и как человек. Она рентген человеческих душ. Раскусила меня с первого занятия – мои страхи, сомнения, неуверенности, – вложила в меня много пользы и света, научила быть на сцене естественной. Это то, к чему я стремлюсь, – к естественности.

– Знаешь, – сказала Саша, – я когда в театральном училась, у нас практика была. Самая сильная практика в моей жизни. Я работала добрым клоуном в больнице. В детской больнице, Оль. Там, где дети болеют долго и не всегда выздоравливают. Там, где растерянные родители и сосредоточенные врачи и где тебя диагноз заставляет резко повзрослеть.

Так вот нас, будущих клоунов, там сначала инструктировали. Говорили: «Вы можете быть самым лучшим клоуном в мире, весёлым, добрым, игривым и смешным, но какой-нибудь ребёнок всё равно возьмёт и прогонит вас, зашипит, пошлёт, захлопнет дверь. Проживите это без драм. Дело не в вас. Вы хороший клоун. Но если ребёнок вас послал, значит, вы нужны были ему именно для этого. Для того, чтобы послать. Он не может послать маму. Он не может послать врача. Медсестру, повара и уборщицу – он не может послать». А ему больно, понимаешь? Ему плохо. У него отобрали детство, и никто ему это детство не вернёт… И он, маленький и уязвимый, один борется против всей жизненной несправедливости. Ну, конечно, ему невозможно сложно. И ему нужно иметь выход для этой своей злости на весь мир. А тут ты. Добрый клоун. Приве-ет. И шарик дуешь. И нос у тебя красный. И улыбка до ушей.

ИНОГДА ТЫ НУЖЕН, ЧТОБЫ ТЕБЯ ВЫГНАЛИ. ЭТО НА САМОМ ДЕЛЕ ОЧЕНЬ МНОГО, ОЧЕНЬ НУЖНО И ПОЛЕЗНО.

Ты же забрал с собой пригоршню его злости, щепотку его боли, краюшку его бессилия.

И в этой точке ты, главное, помни: ты хороший клоун…

Я реву. Такие слёзы хорошие, освобождающие. Спасибо, Саша. Я всё поняла. Что люди кусаются за мятое-немятое платье, потому что им больно. Что иногда я нужна, чтобы выпроводить изнутри это чужое «больно».

И что я… в любом платье я хороший клоун.

Где я

Когда я только начала ездить с гастролями, залы собирались совсем маленькие. Мы с организатором на всём экономили, чтобы выйти в рентабельность.

Перелёт брали ночной – он дешевле, гостиницу – самую бюджетную.

В целом время это я вспоминаю с трепетом и нежностью. Не было у меня какого-то надрыва по этому поводу: я человек, привыкший к бедности, мне было совсем не сложно. Хотя, конечно, я мечтала о пятизвёздочных отелях, но понимала: до них ещё надо дорасти.