Читаем Шпилька и кирзачи полностью

Шпилька и кирзачи

Данный рассказ участвовал в конкурсе ВК8 В финал не вышел, выбыв на самосудном этапе голосования. Легкая, короткая ром.комедия с элементом фантастики:) Приятного чтения!

Алина Ки

Современная русская и зарубежная проза18+

Ки Алина


Шпилька и кирзачи



- Вы что, опять надели юбку? - начал утреннюю перепалку мой шеф.

- А вы опять надели сапоги-брюзжалки? - я отмахнулась от него и попыталась прошмыгнуть мимо.

Широкая мужская грудь в камуфляжной куртке перегородила дорогу. Кирзачи стояли напротив изящных туфелек и не пускали последних.

- Как вы разговариваете со старшим по званию? - вибрирует в пустом коридоре голос начальства.

- Хочу напомнить, что я к военным не отношусь.

Попыталась вильнуть в сторону, но мой манёвр засекли и вновь перегородили дорогу. Я буквально ткнулась носом в куртку цвета хаки. Пришлось отступить на шаг назад.

- Я ваш начальник, - взревел мистер Смит.

Он оперся руками о стены, в узком коридоре расстояние было и без того маленькое, а уж теперь мистер-суровый-вид полностью перегородил мне дорогу.

- Условный начальник, - я пригнулась и прошмыгнула таки мимо, поднырнув под его рукав.

По коридору раздался быстрый стук каблучков и тяжелое мужское разгневанное дыхание.


Лабораторию при военной базе держали давно и условно она даже не входила в стратегический комплекс. К людям в халатах не применялись выговоры, их не наказывали нарядами и их не заставляли потеть на плацу. В свою очередь лабораторные крысы сидели в боксе, вели тихонечко исследования и не лезли на рожон.

Так было, пока не появилась я, а следом в начальники не назначили его. Наше противостояние началось с первого взгляда.

Он объявил, что таким хорошеньким девушкам не место на его базе. А я, пришедшая на это место за день до него, объявила что это место досталось мне упорной работой и я тут дольше него ровно на сутки, следовательно база моя.

Он рассмеялся до слез и отдал приказ писать заявление на увольнение.

Я пожелала ему инфаркта и хлопнула дверью, выходя из кабинета.

На следующий день мне был объявлен выговор. Почему? На военной базе не место юбкам! Своим видом я якобы деморализую солдат и показываю свою ветреность.

Я тут же объявила, что мне не нравятся солдаты в форме, мне милее мужчины в костюмах, так что за своих солдат он может не беспокоиться.

На следующий день, утром, надела юбку покороче и туфли с самым высоким каблуком. Добираться до работы было чертовски больно. С непривычки мои ноги гудели, но каменное лицо начальства, с поджатыми от гнева рельефными губами, того стоило. Мне объявили строгий выговор и оскорбленный вояка удалился гордой походкой орла. В сердцах я громко пообещала расцеловать того, кто поставит этого биг босса на место.

В обед в общей столовой ко мне подошел робеющий солдат и уточнил в силе ли утреннее обещание? Я смутилась, залилась румянцем и сказала что эта была шутка.

Вечером, на очередном разносе в кабинете у руководства, мне объявили очень строгий выговор за открытый флирт с солдатом на глазах у общественности.

В разгар перепалки я воскликнула:

- Мистер Смит, поверьте если бы я флиртовала то он бы уже лежал у меня в постели!

- Вы так неразборчивы в связях? - бровь плавно поползла вверх, а губы растянулись в ехидной улыбке.

- Черт возьми, я не это имела в виду!

Я негодовала, мои же слова обернули против меня и кто?! Этот ходячий мистер-я-главная-зануда? А из-за чего? Из-за проклятой юбки?!

- Но сказали именно это, идите мисс Роки и подумайте о половой жизни, - отчеканил он и указал ладонью на дверь.

- Пойду и подумаю о вашей половой жизни! - выпалила не подумав.

Я спохватившись захлопнула рот, покраснела и выскочила за дверь. Я вовсе не это хотела ему сказать! Я имела в виду... Что с его характером у него этой самой жизни нет. Боже, что он подумал? Решительно развернулась на каблуках и вновь открыла дверь. Просунула внутрь только голову:

- Я имела в виду...

Меня перебили:

- Вы всегда оставляете за собой последнее слово?

Он сидел, откинувшись в кресле, скрестив на груди могучие руки и откровенно потешался надо мной. Уголки его губ плясали, вводя меня в краску и смущая еще больше.

- Нет! - я вновь выскочила и хлопнула дверью, чтобы он не успел ничего возразить в ответ.


Прошла неделя, за ней месяц. Наши перепалки набирали обороты. Меня неизменно встречали по утрам у входа на базу, делали выговор и отпускали с миром. Почти с миром - я всегда находила что ответить этому перфекционисту.

- Юбка!

- Попробуйте надеть, очень охлаждает в жаркий денек.

- Юбка!

- А я смотрю у вас помада на щеке? Нет? Синяк? Порезались? Простите, без очков плохо вижу. Впрочем, надеюсь что это был ягуар, а не дикая кошечка.

- Красная подошва у туфель!

- Этот цвет говорят возбуждает. Может и в вас откликнется что-то прекрасное и вы посмотрите на женщин под другим углом? Например снизу вверх? - я гордо вскинула нос.

Но даже на каблуках я не могла сравниться с ростом биг босса.

Кстати, конкретно упомянутые выше туфли были новыми. Мой навык в хождении на шпильках рос с каждым днем. Я уверенно перепрыгивала лужи в погоне за уходящим автобусом и шпилька в восемь сантиметров мне ничуть не мешала ставить рекорды марафона. Так что в магазине я смело приобрела эту замечательную обновку.

- Сегодня юбка еще короче!

- Вы рулеткой замеряете?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уроки счастья
Уроки счастья

В тридцать семь от жизни не ждешь никаких сюрпризов, привыкаешь относиться ко всему с долей здорового цинизма и обзаводишься кучей холостяцких привычек. Работа в школе не предполагает широкого круга знакомств, а подружки все давно вышли замуж, и на первом месте у них муж и дети. Вот и я уже смирилась с тем, что на личной жизни можно поставить крест, ведь мужчинам интереснее молодые и стройные, а не умные и осторожные женщины. Но его величество случай плевать хотел на мои убеждения и все повернул по-своему, и внезапно в моей размеренной и устоявшейся жизни появились два программиста, имеющие свои взгляды на то, как надо ухаживать за женщиной. И что на первом месте у них будет совсем не работа и собственный эгоизм.

Кира Стрельникова , Некто Лукас

Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее