Шпион в Юрском периоде

Как нам стало известно из компетентных источников, действительно, в 70–е гг. в стенах КГБ проводилась тщательная проработка версии о возможной причастности И. Ефремова к нелегальной резидентатуре английской разведки в СССР. И что самое удивительное, окончательная точка так и не была поставлена — действительно ли великий фантаст и ученый Иван Ефремов — Майкл Э. — сын английского лесопромышленника, жившего до 1917 года в России?

Основанием для многолетней работы по проверке шпионской версии послужила внезапная смерть Ивана Ефремова через час после получения странного письма из‑за границы. Были основания предполагать, что письмо было обработано специальными средствами, под воздействием которых наступает смертельный исход…”

Я запомнил И. А. Ефремова крупным неторопливым человеком.

Он неожиданно рассказывал анекдот, потом столь же неожиданно задавал необычные вопросы. Например, прочел ли я “Анну Каренину”, а если прочел, то в чем там, собственно, дело? Странный интерес для английского резидента. По молодости лет я отозвался о романе не слишком почтительно, к тому же мне казалась лишней заключительная часть романа. Ефремов страшно удивился.

“Туманность Андромеды”.

О “Туманности Андромеды” писали много.

О нем писали, как о романе, открывшем новые пути в фантастике.

На мой взгляд, знаменитый роман вовсе не открывал новых путей. Скорее наоборот, этот роман закрывал — неожиданно блистательно — долгую эпоху поисков Нового человека. Герои Ефремова летели к другим мирам, они поднимали руку на святое святых — на Пространство и Время, они предавались свободному труду, выбирая его сами, оставаясь при этом людьми со всеми их человеческими сомнениями, колебаниями, даже ошибками. После стольких лет самых разнообразных, а в сущности, самых однообразных извращений, вдруг появилась научно–фантастическая книга, в которой люди не занимались разработкой самосбрасывающихся штанов. Если еще совсем недавно по космическому кораблю, описанному в романе Б. Анибала “Моряки Вселенной” (1940), шарашился полупьяный механик с масленкой в руке, то в романе Ефремова это было уже невозможно.

Другой порядок.

В математическом смысле.