Шпион в Юрском периоде

— Такую реакцию, Эл, легко можно осуществить, имея под рукой некое вещество, способное активно испускать антипротоны. Ты ведь не возьмешься утверждать, что философский камень, великий магистерий, не был таким веществом? Сам подумай, что бы произошло, опусти мы гран подобного вещества в лужу ртути? Антипротоны незамедлительно вошли бы в реакцию с протонами ядер ртути. Иными словами, прямо на наших глазах лужа превратилась бы в лепешку золота. Больше того, Эл, такое вещество довольно легко представить. Оно должно иметь кристаллическую структуру и не проводить электричества. Тогда его кристаллическая решетка будет усеяна некими “дырами” — своеобразными капканами для электронов. Попадая в подобную “дыру”, я, естественно, упрощаю картину, электрон задерживается в ней лишь на какое‑то время, а вот антипротон, Эл, останется там практически навсегда, пока по какой‑то причине не распадется сама кристаллическая решетка. В принципе, Эл, так и должен выглядеть философский камень! — Доктор Хэссоп откровенно торжествовал. — Земля велика, Эл. На ней еще много неузнанного, необъясненного. Скажем, загадочный камень Чинтамани, хранящийся в одном из монастырей Тибета. Когда крылатый конь Лунгта, способный пересекать Вселенную, принес из созвездия Орион шкатулку с четырьмя священными предметами, среди них был указанный камень. Его внутренний жар оказывает на человека сильнейшее психологическое воздействие. Так может, речь идет о радиации? Большая часть камня Чинтамани со дня появления на Земле хранится в башне Шамбалы, но отдельные кусочки его появляются время от времени в разных частях света. Не от такого ли кусочка, Эл, я разжег свою сигару? “…И те первые люди преуспевали в знании всего, что есть на свете. Когда они смотрели вокруг, сразу же видели и созерцали от верха до низа свод небес и внутренности земли. Они видели вещи, скрытые в глубокой темноте. Не делая попыток двигаться, они видели весь мир с того места, где находились”. Я цитирую древний текст “Пополь–Вух” — название этого свода тебе известно. Я убежден, что существуют скрытые знания, хранящиеся в руках немногих людей, по тем или иным причинам пекущихся о судьбе человечества. Алхимики… Величественный противник, не так ли? Разве ты не хотел бы схватиться с ними? В конце концов, таинственный камень Чинтамани, он же — философский камень, мог попасть на Землю и естественным путем — в виде метеорита. И если уж он где‑то хранится, то почему не у нас?

— Вы познаете истину, и истина сделает вас свободными, — пробормотал я.

Доктор Хэссоп кивнул. Он был очень серьезен. Мы с шефом переглянулись.

— Золото, более чистое, чем природное, — перечислил доктор Хэссоп. — Антивещество, способное сохраняться в земных условиях. Порошки для получения наследства. Напиток забвения, греческий огонь, холодные лампы — все это еще не самое главное. Прежде всего нас должны интересовать люди, стоящие за этим.

Я понял доктора Хэссопа.

Действительно. Если существуют камень Чинтамани, если существуют вечные тайны, значит, должна существовать некая каста, несущая сквозь время столь важные знания. Возможно, эта каста считает, что все перечисленное и еще многое, что нам пока неизвестно, не должно попадать в руки обитателей Земли, как это случилось с ядерным оружием. Есть много вещей, весьма привлекательных для человечества, но одновременно опасных для него. Почему не взять на себя миссию хранителей, раз уж человечество так обожает играть в войны? К слову, великий Ньютон нисколько не сомневался в существовании скрытых от нас знаний и, естественно, неких тайных обществ, охраняющих эти знания.

— “Существуют и другие великие тайны, помимо преобразования металлов, о которых не хвастают посвященные. Если правда то, о чем пишет Гермес, эти тайны нельзя постичь без того, чтобы мир не оказался в огромной опасности…”

Доктор Хэссоп внимательно взглянул на меня.